Inditos / Индейчики

В моей классификации праздников есть особая категория под названием «Праздники Прелестные». Один из них – без сомнения, 12 декабря, день Девы Марии Гваделупской, святой покровительницы Мексики.
Естественно, день самой почитаемой в стране святой отмечается широко: идут торжественные мессы, совершаются многомиллионные паломничества к святым местам, любое изображение Богородицы, пусть даже вырезанное из газеты, утопает в цветах. Все это, в общем, замечательно, но меня лично праздник покорил вот какой традицией: маленьких детишек – обычно в возрасте до трех лет – в этот день ведут в церковь, чтобы представить их Деве Марии и попросить у нее защиты и покровительства для малыша. Вся прелесть кроется в том, что детишки непременно должны быть одеты в костюмы индейцев.
Расскажу, почему. Предание гласит, что Дева Мария Гваделупская явилась именно индейцу по имени Хуан Диего. В декабре 1531 года он несколько раз видел ее на холме Тепейак (на севере современного Мехико), и она повелела построить на этом месте церковь. Индеец передал ее слова епископу, но тот не сразу поверил рассказу и попросил, чтобы Дева Мария дала какой-нибудь знак. На следующий день на холме, несмотря на зимнее время, расцвели розы. Хуан Диего собрал их, завернул в свой плащ и снова направился к епископу, в комнате которого он развернул свой плащ и высыпал на пол цветы. Все присутствующие застыли от изумления: розы, конечно, были прекрасны, но еще прекраснее было изображение Девы Марии, чудесным образом проступившее на плаще индейца.
Церковь на том холме, конечно же, построили, и удивительный плащ хранится там до сих пор, вот уже почти 500 лет.
И вот именно в честь Хуана Диего детей и наряжают теперь индейцами каждое 12 декабря. Выглядит это очень забавно и трогательно, а посему я взяла в руки фотоаппарат и вышла на улицу, к ближайщей церкви, очаровываться и умиляться. Вот они, эти милые индейчики.

Superioridad Completa / Полное превосходство

На днях листала местный вариант журнала Reader’s Digest и наткнулась на занимательную статью: «Что бы вы выбрали: сбросить 4,5 кг или получить 10 000 долларов?» Проведя такой опрос в 15 странах, корреспонденты издания выяснили очевидное: миром правят деньги.
В итоге получился своеобразный список алчных и тучных держав, а возглавила его – ну кто ж ещё это мог быть? – Россия: 91% голосов в пользу денег. В общем-то, чему тут удивляться? Ну кто в нашей стране в здравом уме откажется от 10 000 долларов, которые предлагается не заработать, а просто забрать, не в долг, а навсегда, без всяких обязательств взамен. И тут уже мало кто посмотрит, что лежит на другой чаше весов, тем более, когда там какие-то несчастные 4,5 кг. Мне больше интересно, кто эти остальные 8%, отказавшиеся от денег? Что с ними не так? Уж не те ли это пресловутые помешанные на диетах блондинки размера 44, лезущие из кожи вон, чтоб похудеть до размера 42? Только для них 4,5 килограмма – это и есть весь лишний вес. Людям, действительно страдающим избыточной массой тела, 4,5 кг – это, как говорят в Мексике, все равно, что лошади комариный укус.
Авторы статьи не правы, мы на первой строчке не потому, что – как они утверждают – в России сильнее всего ощущаются последствия финансового кризиса, и наш экономический спад якобы уступает по размаху только сингапурскому. Нет, просто только 8% россиян считает, что у них проблемы с лишним весом. А для остальных лишний вес – не проблема. Как гласит народная мудрость, «хорошего человека должно быть много» и «деньги лишними не бывают».
И потом, ну что такое 4,% кг против 10 000 долларов? Какое-то нелогичное противопоставление. Вот если бы предлагали скунуть килограмм 10, думаю, это отразилось бы на общих результатах опроса (кроме результатов России, конечно).
Еще в статье приводят цитату некой Марины Селезневой, москвички 56 лет: «Быть стройным гораздо легче, когда у тебя есть деньги, так как полезные для здоровья продукты питания стоят дорого». Верно замечено, да и вообще размышлять о здоровом образе жизни гораздо приятнее на полный желудок.
Только в одной из 15 опрошенных стран большинство (53%) проголосовало за потерю веса – в Индии. Как объяснил журналистам 43-летний идниец Пушпа Кумар, «деньги всегда можно заработать, но, достугнув определенного возраста, понимаешь, что необходимо сбросить вес, если хочешь составить конкуренцию молодым». Вот уж кто бы мог подумать, что в Индии 10 000 долларов – это сумма, которую «всегда можно заработать».
Жаль, что в опросе не участвовала сама Мексика, вторая в мире страна (после США) по количеству толстых людей и первая в мире по количеству толстых детей. Интересно, какие были бы проценты. Местное министерство здравоохранения всячески пытается привлечь внимание к проблеме ожирения, активно пропагандирует спорт и здоровое питание. Правда, успехов пока мало: здесь обожают фаст-фуд, а также все жирное и сдобное большими порциями. Кроме того, Мексика уже несколько лет первая в мире по употреблению сладких газированных напитков. Это настоящая беда. Газировка здесь очень девешая и продается буквально везде, даже в аптеках. В общем что тут обсуждать, если вместо «дать на чай» мексиканцы говорят «parа refrescos» - «на газировку».
Короче, подводя итог, не думаю, что Россия – самая толстая или самая жадная, не думаю, что это опрос вообще имеет какую-либо ценность. Посто все это заставило меня подумать: я не хочу, чтоб я или моя семья были частью этой статистики. Долой газировку, калорийные жирности и прочие радости гадости жизни!

Cortometrajes / Короткометражки

На одном местном спутниковом канале крутят прекрасные короткометражки.
Делюсь двумя любимыми...

Первая про черную дыру, ...



...а вторая - мииилая - про влюбленных осьминогов.

La Crema de Caramelo en la Tortilla de Maiz / Крем-брюле на маисовой лепешке

Пожелайте прохожему смерти, и он не только не двинет вам в челюсть, но скажет спасибо и расплывется в довольной улыбке. Напишите никролог на друга и разместите в газете – друг оценит шутку. Сделайте приятное любимому человеку – подарите ему череп с его именем на лбу. Невероятно, но факт: все это – не плод моего перегревшегося на солнышке воображения, а реально существующие в Мексике традиции, связанные с очень странным праздником, Днем Мертвых.
Наслушавшись про такие вот «безобидные забавы», мой непросвещенный разум решил поначалу, что День Мертвых – это местная разновидность Хэллоуина. Тем более, что эти два праздника следуют один за другим с разницей в пару дней. Приготовления тоже идут к обоим торжествам сразу: витрины всех заведений оплетают паутиной, украшают зловещего вида тыквами, милыми четверостишьями про смерть и скелетами всех размеров и видов (а-ля натюрель, в национальных костюмах, в виде известных персонажей и т.д.). В супермаркетах народ активно скупает карнавальные костюмы и сахарные черепа с именами близких. Мне от всего этого изобилия загробной пакости стало гораздо менее приятно гулять по городу, а в супермаркет ходить расхотелось вовсе.
Я вообще очень не люблю Хэллоуин, не понимаю этих странных заигрываний с нечистой силой, не вижу в этом ни смысла, ни какой-либо прелести. В Интернете попались на глаза фотографии детей Анджелины Джоли на костюмной вечеринке: все белого мертвецкого цвета с отвратительно правдоподобными кровоподтеками и синяками на лицах. Выражение этих лиц было очень подстать образам: это мама-актриса их так хорошо научила изображать досаду или они тоже, как и я, просто не понимают, за что с ними так поступили?
Да что там Интернет, вчера в торговом центре видела мальчика в костюме смерти. Одной ручкой он держался за маму, а в другой ручке была коса. Это нормально?
Так вот, возвращаясь ко Дню Мертвых. Оказалось, к моей радости, что праздник этот, несмотря на мрачноватость упомянутых выше тридиционных развлечений, все же, в отличие от Хэллоуина, имеет смысл и даже благую цель.
По сути, праздник происходит от католического Дня всех Душ и отмечается с ним в один день, второго ноября. В этот день принято поминать усопших, ходить на кладбище и украшать могилы цветами. Однако День Мертвых и День всех Душ – далеко не одно и то же. День Мертвых существует только в Мексике, и своим уникальным колоритом обязан, конечно же, индейцам.
Вот за это я обожаю мексиканскую культуру – за ее сумасшедщий сплав индейских и европейских традиций. То есть я раньше не знала, какая она, эта Мексика. А потом мне ее преподнесли на блюде, как торт. Смотришь, с виду вроде торт вполне европейский: та же форма, строится ярусами, сверху крем, а внутри та же католическая начинка. А как откусишь кусок – сразу ясно: дрожжи-то ацтекские!
Вот и День Метрвых – это как намазать крем-брюле на маисовую лепешку. Утром правоверные католики-мексиканцы идут в церковь на торжественную мессу (благо на работу идти не надо – официальный выходной). Потом – на кладбище, помолиться за души родных и близких. А потом – домой, зажечь свечи на специально к этому дню сооруженном алтаре, украшенном цветами – чем больше, тем лучше. Такие алтари ацтеки придумали примерно 3 000 лет назад, когда отмечали праздник богини смерти Миктлансиуатль. Современные мексиканцы бережно хранят древнюю традицию, правда теперь неотъемлемой частью алтаря стал католический крест и изображение Девы Марии, да и черепа настоящие сменили на сахарные.
Каждый алтарь посвящается определенному человеку, его фото обычно прилагается. Мексиканцы верят, что такой алтарь помогает душе усопшего вернуться домой – то, что в День Мертвых души непременно хотят вернуться домой погостить, здесь воспринимают как факт. Чтобы сделать этим душам приятное, на алтарь также кладут их любимые еду и напитки, личные вещи. И хотя внешне еда и напитки остаются нетронутыми, здесь говорят, что странствующая душа питается «духовной сущностью» этих продуктов. Иногда возле алтаря оставляют подушку и одеяло – чтоб душа отдохнула после дальней дороги.
Кое-где в Мескике сохранились свои совсем уж невероятные обычаи. Например, в Пацкуаро, где мы побывали в медовый месяц, принято в канун Дня Мертвых ночевать на кладбище, а утром устраивать там же застолье.
Вот теперь я совершенно не знаю, как относиться к этому непонятному празднику, Дню Мертвых. С одной стороны, хорошо же, что есть такой день, когда вспоминают усопших близких. С другой, вся эта праздничная атрибутика меня немного коробит. Не получается смеяться над шутками про смерть, и цеплять на ключи брелок-скелетик «на удачу» тоже нет желания. Все-таки я предпочитаю, чтоб праздники были милыми, светлыми, добрыми.

18 Segundos Temblorosos / 18 дрожащих секунд

Минувшей ночью выпало нам небольшое приключеньице. Спали себе мирно, смотрели сны, все как всегда. И вдруг где-то около пяти утра меня разбудил страшный грохот, как будто что-то ударило в закрытую дверь спальни и теперь она гулко вибрировала под натиском непонятной силы.
Сначала я подумала, что это ветер – последний месяц тут по ночам частенько ураганные порывы такой силы, что стекла дрожат и несчастная наша легкая дверь ходит ходуном. Правда на этот раз дверь трясло гораздо больше обычного, и я уж испугалась, что особенно мощный порыв должно быть распахнул входную дверь и влетел в дом.
Но в следующую секунду, окончательно проснувшись, я поняла, что кровать подо мной тоже трясется, ходит из стороны в сторону. Такое уж точно ветру не под силу.
- Что происходит? - я рывком села на кровати (она энергично раскачивалась подо мной как детская люлька), включила свет и увидела рядом испуганного Виктора.
- Что это такое? – он спрыгнул с кровати и теперь стоял взъерошенный и растерянный посередине комнаты.
Бедный, он всю последнюю неделю смотрит передачи про привидения и всякое паранормальное, вот и решил спросонья, что у нас под кроватью беснуется полтергейст.
- Это землятресение, - догадалась я. Никогда бы не подумала, что эта фраза может звучать успокаивающе, но Виктор выдохнул явно с облегчением.
Кровать подо мной продолжала раскачиваться влево-вправо, часто и отрывисто. Дверь тоже все еще шумно колыхалась. Мы оба замерли: наблюдали, ощущали тряску, ждали, что дальше. Через пару мгновений все стихло, очень внезапо, просто остановилось. Виктор вернулся в кровать, и мы попытались продолжить спать.
Я конечно не могла быстро успокоиться, лежала и думала, как это было, в голову лезли всякие мысли про то, какие мы все-таки маленькие и хрупкие, и какая неимоверная мощь таится там, под нами.
Утром естественно первым делом полезла в интернет читать, что же такое мы пережили. И вот что: эпицентр находился в море, в 70 км от нас, все землятресение длилось 18 секунд (хотя меня потряхивало значительно дольше) и составило 5,4 балла по шкале Рихтера. 5,4 – это довольно много, это так называеме «умеренное» землятресение, от 6 баллов оно уже именуется «сильным» с возможными разрушениями.
Вот. Теперь могу сказать, что испытала на себе сейсмическую активность, прямо прочувствовала ее нутром. Сразу вспомнились репортажи из новостей про землятресения в разных странах, и эти непонятные баллы теперь есть с чем сопоставить.
Такой вот неожиданный опыт. Но страшно не было. У меня тут футболка пропала, третий день ищу, все шкафы перерыла – вот это действительно страшно, не иначе как есть у нас все-таки полтергейст!

Jueves. 24 / Четверг. 24

Решила-таки написать про свой День Рождения, который отмечала в минувший четверг. В этом году он получился милым, спокойным и уютным, и, как я и ожидала, отличным в обоих смыслах: то есть больше, чем просто хорошим и не таким как все предыдущие.
Конечно, день не начался с традиционного утреннего ритуала, когда родители будят меня поздравлениями, и я, сонная, разгядываю подарки, сидя в кровати. Не было тучи телефонных звонков, теплых объятий родных, фуршета с коллегами в обеденный перерыв, не было отмечания с подругами, кучи подарков, речей про то, что я – самая-самая, и что меня любят/помнят еще вот-такусенькой/ценят как ответственного сотрудника. Не было и не могло быть.
Зато могло быть, но не было дождя. Сколько я себя помню, мой день рождения – это всегда унылый по-настоящему осенний день, к которому непременно прилагаются серое низкое небо, ледяной ветер и мелкий дождик. Вроде еще пару недель назад было бабье лето, и ты надеешься, ну вдруг хоть в этом году повезет, вдруг выдастся солнечный денек, надену юбку короткую и каблуки непременно и пойду на работу, довольная собой. А в результате все равно дождь, гаденько так моросит, лепит в лицо исподтишка, бумажные пакеты с подарками набухают от воды и рвутся, ветер и влажность рушат все надежды хоть раз в году выглядеть как порядочно причесанный человек, и ты на каблуках скачешь через лужи, мерзнешь в своей мини-юбке, стоя на остановке, а потом перед дверью автобуса пытаешься сообразить, как бы так изловчиться и сложить зонт, про этом удержав в руках цветы и намокшие пакеты.
Тем приятнее, что день рождения теперь переехал в лето, никакого дождя, только солнце и голубое небо. Не то, что юбку – купальник можно смело одевать.
По объективным причинам, впервые в этот день было так много интернета: открытки, письма, дежурные , и в Одноклассниках и даже он-лайн застолье. Все-таки какие молодцы изобретатели чатов с веб-камерами и микрофонами! Мы все включили, настроили и полное ощущение, что за одним столом сидели: мои родители и сестра с одной стороны, а мы с Виктором с другой. Прямо через монитор передавались поздравления, семейные сплетни новости, а также торт и шампанское. Словом, оказалось, что посиделки в узком кругу возможны даже на больших расстояниях, они от этого ничуть не теряют душевности. И не важно, сколько между нами тысяч километров, тут главное – настрой.
Виртуальное отмечание перешло в не менее чудесное реальное. Виктор до последнего не признавался, куда мы отправимся ужинать. И хотя я думала, что знаю все его варианты, в такси стало ясно, что мы едем совершенно в противоположную от всех известных мне ресторанов сторону. Это было приятно. Люблю такие моменты, когда предвкушение чего-то очень хорошего наполняет детским восторгом и щекочет пятки. И начинаешь нетерпеливо ерзать на сиденьи, потому что ощущение такое, будто внутри одна за одной разрываются хлопушки, из них во все стороны летит конфетти, и внутренний голос сладенько потягивает «ооой, что-то буууудет...!»
К моему большому удовольствию местом назначения оказался итальянский ресторан. Мне он понравился сразу, с порога своей утонченной венецианской атмосферой: цветами, карнавальными масками на стенах, ставнями на окошках, уютным полумраком, клетчатыми скатертями, напомнившими настоящую Италию. И еда...Жаль, что я не ресторанный критик и не сумею описать то, что мы ели, так, чтоб вышло столь же вкусно, с хрустящей корочкой, терпким привкусом благородного сыра и каемкой пряного соуса по краю абзаца. Никогда еще моя любимая лазанья не представала в столь утонченном виде.
Приятный вечер вылился в хорошие чаевые и обилие восклицательных знаков в книге отзывов, очень вовремя подсунутой мне наблюдательным официантом.
Выйдя из ресторана, мы вдруг подались в казино, потому что было прямо напротив, да и настрой был соответствующий, располагающий к авантюрам. Решили попробовать свои силы на одном игровом автомате и проиграли быстрее, чем я успела понять, что вообще происходит. Не всем новичкам оказывается везет. Продолжать играть совсем не тянуло, не подействовали на нас дурманящие чары азарта. Потягивая бесплатную газировку, я наблюдала, как женщина за соседним автоматом водила по экрану карандашом, читая какое-то заклинание, и только после этого, закрыв глаза, нажала заветную кнопку. Тут стало окончательно ясно, что надо уходить. Я и раньше подозревала, что казино – это не мое, а теперь окончательно в этом убедилась. Покинув злачное место, мы отправились гулять дволь моря. Нет ничего романтичнее ночной набережной. Слушать шелест волн, смотреть на звезды, ощущать, как ветерок треплет волосы, не думать совершенно ни о чем, а просто сидеть и без всякой цели считать обороты прожектора на маяке – это ли не лучшее окончание дня рождения?

El y Ella / Он и она

Автобус битком. Она нашла местечко в самом конце салона, прямо передо мной, он пролез к окну на переднем сиденьи. Старшеклассники. Вроде бы и не вместе, вроде просто зашли на одной остановке, но только он отчего-то нет-нет да обернется, проверит как там она. И каждый раз в глазах столько надежды поймать ее взгляд, но все тщетно: она сосредоточена на экране своего мобильника, и всем видом дает понять, что внешний мир для нее в эту минуту не существует. И потому ей некогда заметить, что возле него освободилось место, она не видит, как отчаянно он машет рукой, приглашая ее пересесть, не реагирует, даже когда он окликает ее по имени. Она занята. Он отворачивается, опустив плечи, и мне становится его немножко жаль. Но он не теряет надежды, продолжает то и дело бросать взгляды через плечо.
Когда, наконец, место возле нее свободно, он, расталкивая входящих пассажиров, в три прыжка оказывается на заветном сиденьи. Она впервые поднимает глаза от экрана, отвечает на его искреннюю широкую улыбку своей дежурно-вежливой и отодвигается к окну. Приятель, тебе здесь не рады...
И что теперь? Молчание. Она смотрит в окно, он теребит в руках автобусный билетик, косится на нее, шумно глотает воздух. Срочно нужна тема для разговора, я прямо чувствую с каким остервенением его мозг пытается хоть за что-нибудь уцепиться.
Минута, еще одна. Я жду, он ищет, ей все равно. Наконец, он поворачивается к ней и что-то спрашивает. В ответ, не отрывая взгляд от окна, она лишь произносит равнодушное односложное «да». Не очень успешное начало. Он спрашивает опять, и на этот раз она-таки оборачивается, но только на секунду, чтобы бросить еще одно сухое «да», а потом снова принимается разглядывать город за окном – так внимательно, что мне даже становится любопытно, неужели сегодня там что-то выглядит не так как вчера. Он же несколько секунд просто смотрит на нее молча. Мне теперь его жаль немножко больше. Такую стену безразличия поди попробуй пробить.
Он отводит глаза, какое-то время просто смотрит на дорогу, потом в окно вместе с ней – кажется, тоже пытаясь понять, что же там так для нее интересно. Я чувствую его волнение, но мне не хочется, чтобы он сдался. Он такой трогательный. Давай же, давай, думай. Заговори с ней снова, попробуй.
И он заговорил, начал что-то рассказывать, рассуждать вслух, все еще глядя в окно мимо нее, потом перевел взгляд на свои руки, а потом набрался смелости и заглянул ей прямо в глаза и выжидательно замолчал. Она пожала плечами, на секунду задумалась и, наконец-то, заговорила. Одна фраза, две, его короткий уточняющий вопрос, и вот она смотрит на него и улыбается, и в глазах – ну неужели – настоящий интерес. У него-таки получилось. Теперь дело, кажется, пошло. Я довольно выдыхаю.
Через две остановки они вышли вместе. Что-то с ними будет? Я учу Виктора, что по-русски «он» и «она» - вместе «они». Но на деле ведь оно по-разному выходит, иногда чуда не происходит, и остаются просто «он и она», каждый сам по себе.

El Mes Patrio/ Патриотический месяц

В сентябре Мексику по традиции накрывает волна патриотизма. Весь месяц страна буквально утопает в национальной символике. Флаги везде: на офисных зданиях, в витринах магазинов, на балконах жилых домов, на капоте каждой третьей проезжающей мимо машины. Зелено-бело-красные бумажные герлянды тянутся вдоль тротуаров, оплетают фонарные столбы. Герб и портреты национальных героев украшают растяжки над проезжей частью, официанты в традиционных костюмах предлагают специальное патриотическое меню, по телевизору крутят ролик «Горжусь своей страной. Горжусь тем, что я - мексиканец».
Местные жители и раньше казались мне большими патриотами, но в сентябре их любовь к родине утроилась – весь месяц в целом и 16ого числа в частности страна отмечает День Независимости, самый главный свой государственный праздник.
В этот месяц принято всеми доступными способами выражать свою гордость за отчизну. А непосредственно в канун торжества, то есть 15ого вечером, следует одеться во что-нибудь зелено-бело-красное (а еще лучше – в националный костюм), нарисовать на щеке тот же триколор и выйти на улицу праздновать вместе со всеми. В ресторанах на ужин подают исключительно традиционные блюда, стопка текилы как правило прилагается бесплатно.
Кульминация праздника наступает в 11 вечера, когда на главной площади города воссоздается сцена начала войны за независимость.
Все началось именно в 11 вечера 15ого сентября 1810 года, когда священник Мигель Идальго зазвонил в колокола своей церкви. Собравшиеся на мессу горожане, вместо молитв услышали призыв к борьбе, пламенную речь о строительстве новой свободной страны. На следующее утро началась война.
Теперь каждый год в этот день мэр каждого города в Мексике в 11 вечера звонит в символический колокол и повторяет вкратце знаменитую речь. Толпа отвечает троекратным «Да здравствует Мексика!», а потом в воздух взметаются сотни флагов и флажков, и вся площадь поет гимн, ребром правой ладони касаясь сердца. У них это получается торжестенно-трогательно и очень искренне. Я, конечно, не пела гимн, и руку у сердца не держала, но я все равно ощущала себя частью этой толпы, частью общего ликования, частью чего-то большого и настоящего.
Меня все спрашивают, отмечает ли Россия День Независимости. Я гордо отвечаю, что Россия никогда не была ничьей колонией, и с боем возвращать свою независомость ей не доводилось (умолчим про татаро-монгол). С Мексикой же все иначе. Она 300 лет не только называлась Новой Испанией, но и фактически была ею: культура, религия, образ жизни и сами жители переехали сюда из Европы. Как это ни порадоксально, но сначала они создали страну по образу и подобию Испании, а потом не захотели больше иметь ничего общего с бывшей родиной. Вот и вышло, что война за независимость – это война одних испанцев с другими. Мне кажется любопытным тот факт, что интересы коренного населения тут ни при чем. Индейцы, покоренные завоевателями-конкистадорами 500 лет назад, остаются таковыми до сих пор, об их независимости не мечтают уже и они сами.
Как бы там ни было, независимой Мексике в следующем году исполняется 200 лет, и приготовления к торжествам уже идут полным ходом. Мы тоже будем готовиться, а пока
поздравляем Мексику!

Trabalenguas / Языколомки

Для начала небольшой тест:
попробуйте быстро произнести слово Коатсакоалькос.
Если получилось – поздравляю и завидую, вы – гений-скороговор, натренированный на невылавировавших кораблях и Клариных кораллах.
Если слово поддается не сразу – тоже поздравляю, вы принадлежите нормальному большинству.
Коатсакоалькос – это город детства моего мужа. Мы ездили туда на выходные проведать друзей и родственников, а задно проверить их и мои способности к скороговоркам.
У меня слово «Коатсакоалькос» стало выговариваться после пары недель усиленных тренировок. Хотя даже сейчас моей накаченной и рельефной языковой мышце все еще с трудом даются подобные заковыристые словечки, оставшиеся в наследство от индейцев. Чего стоят, например, названия вулканов Попокатепетль и Ицтласиуатль, божества Тескотлипока и Уитсилопочтли или игрок сборной по футболу по имени Куаутемок. Что и говорить, индейцы знали толк в скороговорках. Хотя вернее это даже не скороговорки – дело ведь тут не в скорости, это скорее то, что у нас называется «язык сломаешь».
И вот какой вопрос мучил меня в Коатсе: друзья и родственники Виктора – потомки конкистадоров, а не индейцев, то есть нельзя сказать, что способности к витиеватым индейским наречиям у них в крови. Так почему же тогда они не ломают об эти слова языки, а вполне себе на одном дыхании выдают «Эта статуя на бульваре Коатсакоалькоса изображает божество Кетсалькоатль»?
Но недолго завидовала я их таланту, никакие они оказались не гении, неожиданно для них и для себя я нашла им скороговорку пострашнее – мое имя. Что там эти индейские Атлансочитль, Уитцилиуитль или Сочикиауитль? Вот оно, самое труднопроизносимое имя – Саша!
Сначала выяснилось, что это имя совершенно невозможно запомнить. Бедные родственники, неловко краснея, снова и снова перепрашивали Виктора, как там бишь зовут его жену. И тщетно пытались выговорить эти заплетающие язык четыре буквы. Видя такие муки, я решила всем облегчить жизнь и попросила называть меня Алехандрой – мол, это мое полное имя, а Саша – от него производное. Все сначала страшно этому факту удивлялись (почему-то нормально звать Сальвадора Чавой, а Алехандру звать Сашей странно), некоторые упорно настаивали на двойном имени Алехандра-Саша, но в конце концов все непременно соглашались, что звать меня простым испанским именем Алехандра гораздо удобнее. Никто, однако, так меня не звал.
В России однажды в круизе на теплоходе мы познакомились с одной пожилой парой, которая узнав, что Виктор – мексиканец, под пытками заставляла меня выдать его настоящее имя – ну не верилось им, что его и вправду зовут просто Виктор, а не Хосе-Игнасио или Луис-Альберто. Вот видимо и со мной та же история. У девушки из загадочной экзотичной страны Россия имя тоже должно быть загадочно-экзотичное, а Алехандра – уж слишком просто, блекло и буднично.
Был у них и еще один весьма трогательный аргумент: «мы хотим называть тебя так, как тебя зовут доооома!» Приятно, конечно, вот только «как дома» совсем не получалось, ну не сворачиваются их языки в такое сложное слово Саша! И поэтому я – Сача, Чача, в лучшем случае – Саща, иногда Щаща или Чаща – вариантов много. Они, конечно, не со зла, но разве от этого легче? Эх, а вот звали б меня Уитцилиуитль – проблем бы не было!
Немного утешает только то, что страдаю не одна я, здесь всем заморским именам приходится трудно. И вот во избежание вандального коверканья их здесь – представляете – переводят! В результате подбирается весьма забавная компания: король Англии Энрике Восьмой, муж принцесы Дианы принц Карлос и его сын принц Гильермо (а вы тоже думали Вильям?), великая императрица Каталина Вторая, ну и, конечно, Хуан Клаудио Ван Дам!

Aqui Se Respira Rusia / Здесь русский дух...

Жили-были когда-то давно старик со старухой. Жили они одиноко, детей у них не было, вот и решили они слепить себе Колобка.
- Кого?
- Ну это такой шарик из теста. С глазами, ртом и носом. На голову похож, но без ушей. Так вот, поскребла бабка по...ммм...susekam...короче, собрала она всю оставшуюся в доме муку, замесила тесто, слепила шарик и поставила в печь.
- А все остальное?
- Что остальное?
- Ну туловище, руки, ноги? Почему они целого человечка не испекли?
- Эээ, хороший вопрос. Может, мука у них кончилась? Они ведь очень бедные были. Не знаю, не помню, чтоб в сказке об этом упоминалось. Решили испечь Колобка и испекли.
- А почему так назвали?
- Ох, Боже мой, вот с детства знаю эту сказку, и никогда мне дела не было, почему так назвали. Колобок – он и есть Колобок. Шарик из теста. Испекла бабка Колобка и поставила на огонь остужать. Колобок полежал-полежал, да и спрыгнул на лавку, с лавки на землю и покатился в лес, только его и видели.
- Сказка про приключения головы из теста в лесу?
- Слушай молча, не задавай вопросов, ОК?
Виктор больше не перебивал и только в самом конце, когда Колобок уселся лисице на язычок, выдохнул: Эх, забыли бабка с дедкой испечь ему мозги.
Так, с горем пополам, я познакомила мужа с первой русской народной сказкой.
Дальше – больше. Живущий на крыше обаятельный толстячок с пропеллером, странное пушистое существо с большими ушами и его друг крокодил, наивный маленький львенок, поющий песенки вместе с черепахой в огромных очках моды 60-х годов. Для Виктора все они – новые и неизвестные, а, между тем, это же все мое детство! Столько хочется ему показать и объяснить, мультики и сказки – только начало.
Следом в моем списке - фильмы, особенно старые наивные советские про целину и комсомольцев. Мы начали с «Девчат». Смотреть это кино глазами Виктора – значит почти ничего не понять, но увидеть и поразиться: сугробами, валенками поверх туфель, паром изо рта, чаем и хлебом с вареньем, общежитиями, халвой и пряниками, песнями под гармошку, гречкой, школой рабочей молодежи – не фильм, а большая советская энциклопедия. «Девчата» потонули в беспрерывных «Что это?» и «Почему?» и моих комментариях.
Вообще с фильмами сложно, не знаю, переводил ли кто советскую классику, мечтаю найти где-нибудь наши старые фильмы с иностранными субтитрами – продвигать в массы советский кинематограф стало бы намного проще.
Наша культура – такая обширная, всего и не объяснишь, да эти и не цель. Мне нравится сам процесс: учить человека чему-то настолько очевидному и – как раньше казалось – общеизвестному, чему-то, что воспринимаешь как должное, потому, что оно стало частью твоей жизни еще в детстве без всякого твоего на это согласия. И оттого в голове не укладывается, что кто-то может всего этого не знать. Но вот же он передо мной, этот кто-то, не имеющий ни малейшего представления ни о царе Салтане, ни о «Бриллиантовой руке», и ничего, живет себе, совершенно не страдая. Хрюша со Степашкой не рассказывали ему сказок, Пугачева не пела про Арлекино и в пионерский лагерь летом его никто не отправлял.
Все это забавно. Но гораздо интереснее – наблюдать как Виктор воспринимает то, что я пытаюсь ему рассказывать. Каждый раз он с поразительной легкостью ставит меня в тупик очередным вопросом:
Почему у Деда Мороза нет ни жены, ни детей, а есть только внучка?
Почему создатели советского Винни-Пуха – который, несомненно, симпатичнее диснеевского – исключили из списка его друзей Тигра?
Почему в России всему есть своя версия: вместо Пиноккио – Буратино, вместо «Красавицы и Чудовища» – «Аленький цветочек» и т.д.?
Почему ни в коем случае нельзя дарить четное количество цветов и упаси Боже отмечать день рождения заранее?
Да, мы такие, мы суеверные, мы любим футбол, но не любим свою сборную, передвигаемся по улицам с очень серьезными, сосредоточенными лицами, на свадьбах – кусаем каравай и крадем невесту, и свято верим, что он действительно международный, этот женский день 8 марта. По пятницам мы по традиции стоим в киллометровых пробках, потому что дозарезу надо попасть на дачу, мы не входим в вагон метро без книги, а в конце лета непременно друг друга спрашиваем, удалось ли в этом сезоне искупаться.
Нет, Виктор, мы не странные, мы просто не такие как все. Вот я расскажу тебе еще одну сказку, и ты, быть может, чуть лучше станешь нас понимать.

Don Gabino / Дон Габино

Семейные реликвии меня завораживают. Будь то пробабушкино обручальное кольцо или легенды о подвигах деда во время войны – обладать чем-то подобным – значит иметь свой собственный кусочек истории. Виктору в этом плане повезло – ему тоже есть что рассказать: его дедушка родился аж в позапрошлом столетии! За этим простым фактом, конечно, кроется целая история, и имя ей – Дон Габино.
Он родился в бедной семье фермера, не получил должного образования, не был обучен хорошим манерам, но умел честно и много работать, и этого оказалось достаточно, чтоб осуществить все его мечты.
В 35 лет он уже владел собственной кофейной плантацией. Она давала стабильный доход, обеспечивала его большую семью – жену и пятерых детей. Дела шли настолько хорошо, что через год Габино купил еще одну плантацию – на этот раз сахарного тростника. Но тут – как это часто бывает с историями про начало двадцатого века – в ход событий вмешалась революция, и поставила все с ног на голову. Она была в целом другого толка, без коммунистической подоплеки, но некрасивая ее сторона была такой же, с грабежами, рассправами и нетерпением отнять и поделить. Габино, конечно, принадлежал к той зажиточной прослойке, которую пролетариату необходимо было раскулачить. Решив не дожидаться этого безрадостного момента, Габино вместе с семьей перебрался туда, где его никто не знал, в маленький тихий городок Пасо дель Мачо. Бежали спешно, мебель, посуду и прочее пришлось оставить в прежднем доме, новая жизнь началась скромно, ели и спали на полу. Но верили, что трудные времена пройдут, и, к счастью, оказались правы.
Когда страсти немного улеглись, плантации, все еще принадлежавшие Габино, снова заработали, и уже очень скоро он смог позволить себе просторный дом: 4 спальни, столовая, гостиная, подсобные помещения и сад с фонтаном. Неплохо для фермера из деревушки Ля Пальма, но недостаточно для Габино. Семья продолжала расти – детей теперь было уже 8, и даже в таком просторном доме в какой-то момент стало тесно. И тут как раз подвернулся удобный случай купить владения забравшегося в долги двоюродного дяди. Так семья переехала в новый дом: 2 гостиные, 5 спален, столовая, огромная кухня и необъятный сад, в углу которого внуки впоследствие построят баскетбольный корт.
Пожелтевшие страницы пыльного семейного альбома все еще резко пахнут фотореактивами. Я листаю не спеша, вглядываюсь в черно-белые лица. Вот он передо мной – Дон Габино Пачеко Гарсия на фото 1948 года. Стоит, деловито уперев руку в бок, и смотрит мимо фотографа, куда-то вглубь студии. Слегка коротковатые холщовые брюки и рубашка на выпуск, из нагрудного кармана торчит цепочка от часов – привычка носить карманные часы останется у Габино на всю жизнь. Взгляд спокойный, уверенный, сосредоточенный, прямая спина, плотно сомкнутые губы, ни тени улыбки. Дон Габино в 48ом году – глава большого семейства, владелец уже трех домов, одной кофейной плантации и двух плантаций сахарного тростника, и к тому же начинающий скотовод: его новое увлечение – разведение коров.
Даже когда Габино стал богат и уважаем, деньги не могли скрыть того, кем он все еще был – простым мужиком из семьи фермера. Он ел руками и плевал на стол, любил пропустить стаканчик-другой текилы и вечно курил дешевые мексиканские сигары. Детей, однако, он хотел воспитать иначе, и не жалел денег на их обраование. На девочек это, конечно, не распространялось – от них требовалось лишь научиться готовить такос и успешно выйти замуж. Мальчики же учились в лучших школах и имели возможность поступить в институт.
Время шло, дети росли, обзоводились своими семьями, и пришел час Габино разделить свои владения меж сыновьями. Фермы, ранчо, плантации, дома и земельные участки, все, что он нажил за 80 лет, все раздал он своим детям. Но увы, как оно нередко случается, были сыновья ума невеликого, отцу не ровня. Работать ленились, залезали в долги и очень быстро свое наследство продали/проиграли/разорили. В семье остался только один дом и одно ранчо с сахарным тростником, собственность среднего сына Херардо, папы моего мужа.
Виктор совсем не помнит дедушку, но знает о нем из рассказов отца. Шестилетним мальчишкой, он частенько сопровождал Херардо в поездках на ранчо. Верхом на лошадях, оба в широкополых ковбойских шляпах, они не спеша объезжали плантации, смотрели как рабочие убирают тростник, а потом вместе обедали в тени какого-нибудь раскидистого дерева, и Херардо, привалившись спиной к массивному стволу и сдвинув шляпу на глаза, принимался рассказывать сыну истории о мальчишке из деревни Ля Пальма, который так много работал, что превратился в настоящего дона, Дона Габино.

Otro Juego con la Bola / Еще одна игра с мячом

Что я раньше знала про игру бейсбол? Пожалуй, только то, что в ней каким-то образом задействованы мяч, бита и перчатка, а еще существуют какие-то таинственные базы. Вот и все.
Вообще для меня бейбол всегда был чем-то таким очень американским, как День Благодарения, хот-дог и кантри-музыка. Но выяснилось, здесь в Мексике эту игру любят ничуть не меньше – по популярности она уступает только футболу. Естественно, пришлось вникать.
Сначала казалось, ну что мне – большой любительнице спорта – стоит запомнить правила еще одной игры (которая, к счастью, не шахматы)? Потом, после первой вводной лекции Виктора, я поняла, что дело безнадежное: все эти питчеры, иннинги и страйки совершенно отказались существовать в моем сознании в виде какой-нибудь более-менее стройной системы, и вместо этого быстренько слепились в один большой ком.
Затем мы пошли смотреть игру в живую, и это был очень странный опыт. Весь стадион в едином порыве то взрывается апплодисментами, то раздосадованно улюлюкает игрокам, а ты сидишь и решительно ничего не понимаешь, и частью происходящего не являешься абсолютно. Очень странное чувство.
К концу второго часа я все же более-менее уловила общий ход игры, но и только – система подсчета очков так и осталась загадкой. Хотя, наши, кажется, выиграли.
Все изменилось в минувшие выходные, когда мы пошли смотреть игру номер два. Я как-будто прозрела. Стало так вдруг понятно, кто бьет, кто, куда и зачем бежит, а главное – кому и за что дают очки. Совершенно не представляю, как это произошло, просто ком как-то сам собой разлепился, и все встало на свои места. К середине матча я уже радовалась и огорчалась в нужных местах в унисон со всеми остальными. И когда на третьем часу игры Виктор пошел купить что-нибудь поесть, я отказалась идти с ним – я вся была на поле.
Бэттер берет биту двумя руками, заводит ее за спину и замирает, готовясь как можно точнее и сильнее нанести удар. Питчер сжимает в руке мяч и прикидывает, как бы так похитрее его бросить, чтоб баттер не смог отбить. Кетчер сидит на корточках за спиной бэттера и незаметно делает питчеру знаки, подсказывает комбинацию. Игрок на первой базе готовится украсть вторую базу, и это сильно нервирует питчера. Но главное я-то, я все это вижу и понимаю!
И вот питчер бросает, бэттер бьет, и мяч, вылетая за пределы площадки, устремляется на мою трибуну. Все молча следят за траекторией полета, мяч летит прямо в зрителя, сидящего ряду в десятом, на самом крайнем месте рядом с аркой выхода с стадиона. Поймать тяжелый бейсбольный мяч довольно сложно, но в руках у парня по счастью оказалась бейсбольная перчатка. Он встает, поднимает вверх руку с перчаткой, тянется и... упускает мяч, который ударяется о бетонное ограждение и скрывается в арке. Стадион разочарованно выдыхает, а потом разражается дружным хохотом и свистом в адрес неудавшегося кетчера. Тот краснеет, разводит руками, и очень хочет провалиться сквозь землю. И тут из арки, сияя как начищенный бейсбольный шлем, легкой пружинистой походкой выходит Виктор с пирожком в одной руке и мячом в другой. Стадион дружно вздыхает «ааах!», «смотри!», «везунчик!». Виктор наслаждаясь моментом, не спеша проходит вдоль всей трибуны и непринужденно поигрывает мячом.
Бейсбол – не теннис, возвращать мячи на площадку не принято. Поэтому лежит теперь наш потертый трофей на полке, красуется надписью «Национльная Бейсбольная Лига Мексики» (надписью Made in China я его повернула к стене).
Как после всего этого не любить бейсбол? Конечно, я теперь фанатка!

Una Tortuga Avanzada / Прогрессивная черепаха

У морских черепах сейчас в самом разгаре сезон кладки яиц. Процесс идет полным ходом на всем побережье Атлантики, наш штат, конечно, не стал исключением.
Но вот одна из черепах, атлантическая ридлея, сумела отличиться. Уж не знаю, что там приключилось с ее радаром: то ли у нее это впервые, то ли это была аварийная высадка, короче, до диких пляжей она не дотянула и заплыла на городской, с тентами, шезлонгами и музыкой. Как ни в чем не бывало, ридлея выбралась на берег и, не обращая ни малейшего внимания на купальщиков/загоральщиков, принялась за дело – медленно выкопала ямку, отложила в нее 86 яиц – тоже без спешки, засыпала сверху песком и тщательно утрамбовала – чтоб никто не нашел. И все, обратно в море.
Атлантическая ридлея – вид вымирающий, поэтому место кладки тут же обступили зоологи, оцепили по периметру и принялись охранять. Почти сразу в одном из банков открылся благотворительный счет в поддержку редкой ридлеи, по всему городу расклеили рекламу – призывают пожертвовать кто сколько может на черепашьи нужды.

Вообще, по-моему, черепаха поступила очень умно - обеспечила своим малышам внимание и заботу: пусть, мол, люди нянчатся, спасают от исчезновения наш древний род.

Так, около двух месяцев яйца под чутким надзором пролежали на пляже бок о бок с отдыхающими, и вот, наконец, настал момент появления на свет черепашат. 79 малышей вылупились практически одновременно и изо всех своих черепашьих сил заспешили к морю. Преодолеть пару десятков метров суши – дело, как известно, нелегкое и крайне опасное, тем более, если ты только что родился. Но все обошлось без происшествий. Вовремя подоспевшие дети стали переносить малышей через песок сразу в воду. В ходе операции никто не пострадал.
Кстати, у черепах существует прекрасная традиция – через 15 лет они приплывают откладывать яйца на тот же самый пляж, где когда-то родились. Что же, будем ждать.
И еще, благотворительный счет открыт до декабря, так что если кто сопереживает и хочет помочь атлантической ридлее, занесенной, между прочим, в красную книгу, присылайте деньги мне – я передам!

Magnifico comercial de Evian / Потрясающая реклама воды Evian

Luna De Miel / Медовая луна (10)

День десятый. Унесенные ветром в сторону дома

Есть люди, которые строят свою жизнь в соответствие с четким, еще в школе составленным планом, там все учтено: где учиться, когда жениться, какую карьеру строить и как ну и так далее. Есть те, у кого планы не столь глобальны, но уж по крайней мере они знают, где проведут ближайшие выходные или что приготовят сегодня на ужин. А есть я, которая сначала хотела быть как те первые (но с этим совсем не вышло), потом старалась ну хоть немного походить на тех вторых (и даже иногда получалось), а в итоге оказалась внутри старой серебродобывающей шахты в штате Идальго на десятый день своего семидневного путешествия по штату Мичоакан.
Я даже толком не могу объяснить, почему мы приехали именно сюда. Просто захотелось чего-нибудь другого, неожиданного. И вот я стою на глубине 100 м под землей, в туннеле первого уровня шахты Акосто близ города Пачука. На мне роба пятидесятого размера и оранжевая каска. Рядом Виктор, одетый точно так же, стоит и смеется над моим видом – думает, наверно, что на нем этот прикид выглядит не так нелепо. Наивный, мы вместе – очень комичная пара рудокопов.
Но я не жалуюсь, наоборот, каска очень выручает, ведь с потолка то и дело что-то капает. А роба хоть немного греет – здесь такой холод, что я уже не чувствую ни носа, ни ушей.
Вообще в Пачуке климат очень своеобразный, и все из-за гор и гуляющих между ними ветров – они такие сильные что не дают воздуху прогреться, и в результате – плюс 18 в середине дня! И это на поверхности – что уж говорить про подземелье.
Гид тем временем ведет нас все дальше по узким извилистым туннелям. Тонкие черные полоски в породе стен и потолка – это и есть серебро (990 пробы между прочим). Его здесь было столько, что хватило на 400 лет работы шахты, она закрылась лишь в 70-е. Теперь здесь музей, повсюду расставили тачки и макеты шахтеров. С видом настоящих знатоков мы легко отличаем английского шахтера от американского – не зря же с утра сходили в Музей Шахтерства. Этот музей – пожалуй, единственное, что стоит посетить в Пачуке. Он подробно и наглядно рассказывает историю местных шахт: смены владельцев и кроющиеся за ними интриги, несметные богатства и банкротства, этапы технического прогресса – для меня открылся целый новый мир.
На самом деле, главной достопримечательностью Пачуки почему-то считается башня с часами, установленная на центральной площади. Старинная башня с часовым механизмом из Англии – вот и все, что про нее можно сказать. Короче, не очень впечатляет (да простят меня пачукцы и пачучки). Мы, однако, сюда приехали не город смотреть, нам хотелось спуститься под землю.
От Пачуки до Акосто – 15 минут на автобусе. О, эти леденящие кровь 15 минут – я могу написать о них отдельный рассказ! Горный серпантин, проходящий по краю пропасти, дна которой не видно, головокружительные спуски и подъемы, затяжные повороты, битком набитая маршрутка, и все без исключения пассажиры не переставая крестятся и читают на разные голоса одну и ту же молитву. Мысль о том, что возвращаться придется тем же путем, в других обстоятельствах заставила бы меня вздрогнуть, но здесь, в холодном подземелье шахты я и так дрожу без остановки.
Следуем за фонарем гида, тусклый свет ламп едва освещает путь. Пахнет сыростью, и только звук наших шагов нарушает тишину. Ощущение в целом довольно мрачное, вдобавок ко всему, чувствуешь неуютную, давящую тяжесть каменного свода над головой. Мое сознание совершенно отказывается понимать, как это возможно, что под нами еще 14 (!) уровней точно таких же корридоров. А над нами, там на поверхности – шахтерский поселок Реал-дель-Монте. Он такой крошечный, размером с пятикопеечную монету (не старую советскую, оттягивающую карман, а новую, величиной с голубиный глаз).
Реал-дель-Монте похож на коробку конфет, по случайности оставленную кем-то в горах. В этой коробке ровными рядами уложены домики-конфетки разных форм и с разной начинкой. Вот домик лимонно-желтый, вот клубнично-красный, вот церковь, политая белой глазурью, а перед ней – ряды изумрудно-мармеладных клумб. Все такое аккуратненькое, аппетитненькое, всюду хочется заглянуть, все потрогать, чтоб потом долго и с наслаждением облизывать липкие пальцы. Что, все шахтерские поселки такие??
Тем временем наша экскурсия по подземелью заканчивается, пора возвращать на поверхность. «Идите на свет в конце туннеля,» - напутствует нас гид.
И мы пошли, подгоняемые сильным пачукским ветром. Он вынес нас сначала из шахты, потом из города, потом из штата. Там, под землей, закончилось наше большое путешествие, и оттуда, из темноты на свет, началась дорога домой.

Сейчас, спустя несколько недель после поездки, я только начинаю понимать, какой она была: разной, непредсказуемой, милой, местами трогательной, но по большей части забавной, и в целом вышла лучше, чем мы могли ожидать. Тысячи мелочей и сотни крошечных эпизодиков сложились теперь в единый образ, который отныне в моем сознании всегда будет олицетворять наше свадебное путешествие: круглая щербатая луна медового отлива светится (от счастья) на темно-синем фоне неба, улыбается во все свои 32 зуба (ну или сколько их там у луны) и довольная, щурит глаза.

Впечатление дня: Есть такая профессия – весь день выносить на поверхность содержимое шахтерских туалетов.

Luna De Miel / Медовая луна (9)

День девятый. Что дальше?

Мой образ Сан-Луиса-Потоси сложился из трех составляющих: необычной истории названия, грозы и чрезвычайно холодного вечера. Вот как это было.
Название города – это такой неожиданный сплав имени французского короля Луи IX (он же Святой Луи) и названия шахтерского поселка в Боливии (то бишь Потоси). Вообще, Луи жил в 12 веке, и, соответственно, не имел никакого отношения ни к городу, ни тем более к шахтерам Боливии. Но вышло так, что город строил его тезка – тогдашний правитель Новой Испании по имени Луис. Он-то и придумал назвать город ну нет, не то чтобы в свою честь – в честь своего святого покровителя (не знал он тогда про Екатеринбург и Ленинград – а то бы не стеснялся).
С шахтерами все тоже оказалось просто. Слава Потоси тогда гремела на все вице-королевство: богатейшие шахты, несметное количество золота и серебра. Вот и решили благословить на удачу еще только строящиеся шахты нового города Сан-Луиса.
Сам Сан-Луис-Потоси – такой же, как и его название, здесь все вперемежку: высотки торговых центров соседствуют с монастырями, церкви бок о бок с офисными блоками. Этот город, в отличие от Морелии или Керетаро, не застыл три столетия назад, а вовсю развивается и перестраивается.
Гроза застала нас на главной площади в середине дня. Сначала это был мелкий дождик, и мы продолжали гулять, упорно не обращая на него внимания. Но потом вдруг очень резко задул сногсшибательный ветер, небо из серого стало черным, заметались молнии, и откуда-то из-за здания Мэрии очень сильно ударил гром. Мы успели вбежать в ближайшее кафе за пару секунд до того, как на площадь обрушилась стена воды.
Все время нашего обеда косой дождь продолжал бить то справа налево, то слева направо, поочередно заливая то прячущихся под козырьком Дворца Губернатора, то ютившихся на ступеньках Собора на противоположной стороне площади. Вымокли в итоге и те, и другие одинаково.
Когда ливень иссяк и снова превратился в мелкий дождик, мы решили покинуть убежище. Это был тот самый потрясающий момент, когда в воздухе еще чувствуется запах грозы, но солнце уже выглядывает из-за соседних крыш, и весь город окрашивается в совершенно новые тона. Балансируя на одной ноге и стараясь не съехать с бордюра в лужу, я снимала город через капельки воды, зонтики прохожих и россыпь солнечных бликов. А потом – бегом, перепрыгивая через ручейки, к главному Собору. Гроза сотворила с ним что-то невероятное, смыв пыль с этих камней, она словно вдохнула в них жизнь. Залитый солнцем ярко-красный фасад резко выступал на контрастном темно-лиловом фоне неба. Изображению как-будто добавили четкости. Заблестела каждая статуя, стал объемным каждый барельеф. Собор ожил и задышал. Словом, спасибо стихии за удовольствие все это лицезреть.
Наступил вечер. Выбирая место для ужина, мы заприметили уютный ресторанчик на соседней с нашим отелем крыше. Ужин на крыше с видом на площадь обещал быть романичным. И мы твердо решили, что таким он и будет, несмотря ни на что, даже на тот самый ветер, что днем пригнал в город грозу. С тех пор он, правда, успел набрать силу и из бодряще-свежего превратился в пронзительно-колючий. Но ведь ночь, крыша, ужин – а, значит, не будем обращать внимания на ветер.
Ах, как это было трогательно – вместе ловить улетающие со стола предметы, держать друг друга за ледяные руки, ощущать на щеке нежный поцелуй его синих губ. Мы стойко улыбались и придвигали наши стулья все ближе и, наконец, сидели, обнявшись – так, правда, было не теплее, зато стайкам мурашек стало удобнее перебегать с одного из нас на другого.
Заказали горячий кофе – и вот уже зубы не клацают, и можно даже поболтать и обсудить, как красиво подсвечены здания там внизу на площади. Новый порыв ветра – армада мурашек покрыла на этот раз все тело от затылка до пяток – и откуда их столько? С соседних столиков они переметнулись что ли? Рука тянется к спасительной чашке, но кофе уже холодный...
Ну все! Хватит романтики! Бегом в отель и под одеяло!

Впечатление дня: на обед мне подали самый лучший оливье (или, как его называют во всем мире, «русский салат»), который мне когда-либо доводилось пробовать за пределами России.

Luna De Miel / Медовая луна (8)

День восьмой. Вошли во вкус.

- Вы ищете церковь Санта Роза де Витебро? – спросил пожилой мужчина двух туристов, застрявших на перекрестке с картой в руках.
- Э-э-э, нет вообще-то, - начали мы. – Мы просто...
- Ну как же, - перебил он, улыбаясь. – Эту церковь непременно нужно увидеть. Вам прямо и через два квартала налево.
- Что же, спасибо. Прямо так прямо.
Мы зашагали вниз по узкой улочке.
О да, местные жители определенно знают, что советовать. Санта Роза де Витебро – это настоящее сокровище города, достаточно сказать, что благодаря одной только этой церкви Керетаро стал третьим по значимости городом Новой Испании, а в наши дни – был включен в список Всемирного Культурного Наследия ЮНЕСКО. Санта Роза де Витебро – эдакая дама благородных кровей в роскошном пышном наряде с множеством кружевных оборок. Но ничего лишнего – у нее ведь с рождения отменный вкус. Пройти мимо нее и не обратить внимание невозможно. Она из тех, кому вслед обязательно обернешься и выдохнешь аааах, вы прекрасны, синьора, о как вы прекрасны!.. Словом, в такую нельзя не влюбиться. Ммммм, с мечтательной улыбкой дальше в путь.
Вообще путешествовать по Керетаро очень легко. В первую очередь, конечно, потому, что город охраняется ЮНЕСКО, а значит, туристам здесь уважение, почет и все удобства. Мало того, что, как и в любом другом городе, на главной площади располагается туристический центр, где нас снабдили картой и всевозможными брошюрами. Туристические маршруты еще и буквально проложены по мостовым: досаточно следовать вмонтированным в тротуар буквам Q («Гид»), и они выведут от одной достопримечательности к другой. Вот так все просто.
Улицы Керетаро снова погрузили нас во времена вице-королевства, эпоху, когда семьи богатых испанцев пересекали Атлантику в поисках новой жизни на новом континенте. Их шикарные дома за три столетия почти не изменились, разве что обросли диким плющом и многочисленными легендами. Одна из них, особенно интригующая, связана с домом некоего дона Бартоло Сарданетта. Он был невероятно богат, однако, как гласит легенда, состояние он сколотил, заключив сделку с дьяволом. А потом, когда пришло время платить долг, он убил свою сестру и предъявил дьяволу ее душу вместо своей. Вот такой находчивый дон. И чего только не насочиняют из зависти, честное слово!
Мы уезжали из Керетаро поздно вечером. Укусы лягушки заживать отказывались и все еще чесались, а значит, ехать домой снова было невозможно. И тут оказалось, что до Сан-Луиса-Потоси теперь уже не так далеко. Так почему бы и нет?

Впечатление дня: все площади, скверы, парки Керетаро оснащены бесплатным беспроводным Интернетом.

Luna De Miel / Медовая луна (7)

День седьмой. Пора.

Наш автобус домой уходил в 14:00, так что после завтрака у нас оставалась еще пара часов свободного времени, и мы решили пойти прогуляться в зоопарк. Конечно, тут же выяснилось, что зоопарк огромен, и что за 2 часа его можно разве что оббежать. Но я же прихожу в зоопарк не для того, чтобы непременно увидеть всех животных. Я же в принципе уже знаю, как выглядит слон или жираф. Если бы я пробегала вдоль вольеры с тигром, я бы его видела секунд 5, и он был бы такой же точно как в телевизоре. Я прихожу в зоопарк рассматривать, долго стоять у вольеры и удивляться, какая кожа, шерстка, хвостик, какой подвижный нос, и эта мягкая поступь, и что это он ест?
Так что пробежки не состоялось, но проглка – хоть и не охватила весь парк - получилась шикарная. Было приято смотреть на животных в чистых просторных вольерах, очень ухоженных и уютных. По специальной железной дороге можно объехать всю территорию, причем очень заметно, что милые вогончики поезда вызывают у взрослых не меньше восторга, чем у детей. Наконец, здесь много зелени, живописных лужаек, где можно запросто поваляться на травке в тени какого-нибудь раскидистого дерева. Все это вместе делает зоопарк Морелии идеальным местом для воскресного семейного пикника.
После зоопарка мы вернулись в отель. Вещи собраны, ключи сданы, пора.

Впечатление дня: Спонтанное решение не ехать домой, принятое в такси по дороге на вокзал.

Уж не знаю, какая муха или точнее лягушка-путешественница нас укусила, но домой совершенно не тянуло. Наверняка же можно куда-нибудь завернуть по дороге, решили мы, читая список пунктов назначения на табло вокзала. Я предложила Сан-Луис-Потоси – просто потому, что мне понравилось название. Но оказалось, что это далековато, и в итоге выбор пал на столицу соседнего штата Керетаро. Еще один колониальный город, а, значит, потрясающая архитектура, церкви, музей, парки. Нам подходит.
Приехав на вокзал, взяли такси в центр с расчетом на то, что в центре уж наверняка отыщется какой-нибудь пристойный отель. Так и вышло – причем с нашей невероятной везучестью мы поселились (как позже выяснилось) в самом старом в городе отеле, открытом для постояльцев еще в 1825 году. Идея жить внутри исторического памятника мне показалась роскошной.
Архитекторы Керетаро явно не ровно дышали к строгому стилю французского парка. Все деревья и кусты в городе острижены и имеют четкую геометрическую форму, во всем почти идеальная симметрия. От этого город кажется как будто сложенным из кубиков детского конструктора. То же самое и с площадями. Их здесь много, почти каждая улочка выводит на одну из них. И все они непременно прямоугольные, разбитые строгими формами клумб и обрамленные квадратными кронами деревьев. Немного фривольности в стиле городу, по-моему, не помешало бы.
На одной из этих площадей мы решили поужинать. И тут Керетаро снова показал нам свой характер: ровно в 21:00 музыканты нашего и нескольких соседних ресторанчиков перестали играть, все стихло, и метрдотели прекратили пускать посетителей. Рестораны закрылись. Это было просто неверятно, ситуация особенно невообразимая для Веракруза, где в девять вечера в центре города все только начинается. Запоздалые туристы, ошарашенные отказом в столь ранний час, молча разбредались в поисках круглосуточных супермаркетов. Мы неловко дожевывали свой ужин, пока официанты убирали приборы с соседних столов.
В отель возвращались по безлюдным улицам с четким ощущением того, что уже далеко за полночь. Город спал!

Luna De Miel / Медовая луна (6)

День шестой. Ну сколько можно?

В субботу с утра – когда мышцы ног решительно отказались повиноваться после вчерашнего марафона (отдельный привет Ханицио) – мы решили, что хватит уже активного отдыха, надо переходить на пассивный.
Проведем день как все нормальные люди в медовый месяц – выползем на завтрак к полудню, а потом упадем возле бассейна и до вечера не будем делать ничего абсолютно, так, чтобы ни одной даты, ни одного пурепечского словечка за день в голове не прибавилось. Полное лентяйство.
Вечером, конечно, не выдержали, рванули в город. Там оказалось, что весь центр перекрыт, на главной улице установлена сцена, и трансляция с нее идет на 12 мониторов, закрепленных вдоль всей ограды собора. Мариачи, клоуны, продавцы воздушных шаров и гиды, одетые в костюмы 18 века, снуют в толпе, каждый стараясь продать свое.
И это не какой-то особенный, а просто обычный субботний вечер. Здесь так отдыхают. Мы, конечно же, быстренько влились в гулянья.
Около 10 вечера музыка стихла, и на мониторах появился фильм о Соборе Морелии – краткая история его создания и описание основных особенностей стиля, на двух языках.
Фильм закончился словами «Я люблю свой город!», а затем под гимн Морелии разразился фейерверк прямо у стен собора. Все это было сделано так красиво, так профессионально, звучало так искренне, что очень меня тронуло. Я не хочу сказать ничего плохого про гимн Ногинска или про ногинсное ТВ, монтирующее фильмы про красоты города или про актеров местного драм. театра, эти фильмы озвучивающих. Вообще не стоит сравнивать эти два города...
Так вот, Морелия. После салюта гулянья были в самом разгаре, но увы, начался такой ливень, что даже самые стойкие (и кто бы были эти двое?) вынждены были ретироваться под ближайшие крыши.
А потом мы перебрались в бар, ели, пили и пели с местными музыкантами все подрят от U2 до Бритни Спирс.
Мы прощались с Морелией.

Впечатление дня: Ночью, прячась от дождя под козырьком какого-то отеля, всерьез спорить с мужем о достоинствах и недостатках группы Queen.

Luna De Miel / Медовая луна (5)

День пятый. Русско-пурепечский словарь

Наш самый насыщенный событиями день начался в «городе камней» Пацкуаро. Местный комитет по туризму очень удачно к нашему приезду подгадал день региональных традиций. Поэтому прямо на центарльной площади мы бесплатно ели всякое необычное и пили дегустировали яблочную настойку из маленьких глиняных горшочков (ну и что, что 11 утра). А потом прямо здесь же нам показали местные танцы, включая самый известный – танец стариков. Мужчины берут в руки клюки, надевают маски с улыбающимися морщинистыми лицами и изображают пляшущих пожилых людей, которые довольны своей жизнью и смеются над своими проблемами и недугами.
Пацкуаро мне показался очень уютным дружелюбным городочком (еще бы, после такого-то начала дня). Плотный график дня позволил нам лишь очень бегло осмотреть местные достопримечательности, среди которых я бы выделила городскую библиотеку. Она живет в здании бывшей церкви Святого Августина. Там, где когда-то был алтарь – теперь стеллажи с книгами, а на месте кабинок-исповедален – кабинки с интернетом. Святой Августин, я надеюсь, не очень в обиде.
Из города мы поехали на озеро Пацкуаро – оно когда-то привлекло сюда первых поселенцев, а теперь ради него сюда съезжаются сотни туристов. На пристани мы нашли паром и попыли на остров Ханицио. Ханицио или «место, где рождается дождь», это один большой каменистый холм, полностью застроенный домиками, на вершине которого красуется статуя национального героя Хосе Марии Морелоса. На острове нет ни одного пустного клочка земли, сплошные двухэтажные домики, второй этаж – жилой, а на первом неизменно либо кафе, либо сувенирная лавка. Здесь же индейские женщины в белых блузах с яркой вышивкой, в цветастых юбках и обязательно с двумя косичками что-то плетут, вышивают, вяжут, пекут лепешки. И все без исключения продают горстями как семечки мелкую обжаренную в масле рыбку чаралес, традиционный местный перкус.
Прогулку по Ханицио нельзя назвать легкой: узкая улица-лестница очень круто забирает вверх, свернуть с нее нельзя – домики вплотную прижимаются друг к другу, и остановиться перевести дух тоже нельзя – тут же атакуют продавцы сувениров и чаралес. В общем на вершине не до статуи – отдышаться и назад!
Дело шло к вечеру, а очень хотелось еще успеть увидеть развалины пирамид в Цинцунцане – «городе калибри» (очередное прелестное название, эх, все-таки эти индейцы Пурепеча были невероятными романтиками).
Вход на территорию археологической зоны открыт до пяти вечера, мы примчались туда в 4:55, и нас пустили!
Цинцунцан был у Пурепеча главным городом, первой столицей здешних мест. Сейчас от города осталось лишь несколько построек-йакатас (в отличие от пирамид, характерных для других племен, Пурепеча строили храмы полукруглыми, соединенными друг с другом стеной). Сооружение весьма необычное, впрочем, как и построившее его племя. Пурепеча извесны тем, что: а) были совершенны во многих ремеслах; б) считали себя прямыми потомками Богов, а озеро Пацкуаро - вратами, через которые Боги-отцы приходили иногда на землю и в) научились ковать медное оружие, вследствие чего Ацтеки – склько не старались – не могли покорить этот народ.
Цинцунцан впоследствие, конечно, пал под натиском испанцев, но могучие йакатас и ныне тут. С их осмотром мы, конечно, в пять минут не уложились, но смотритеть музея нас не упрекнул, и даже любезно подвез в центр Цинцунцана, подождал 15 минут, пока мы изучали городскую церковь, а затем отвез на вокзал в соседний город. Взял с нас за все за это 3 бакса.
Городскую церковь обязательно надо было посмотреть – как я могла уехать, не увидев чудотворную фигуру Христа, слепленную из маиса, которая растет! Только за последние несколько лет она прибавила 30 см. Правда или нет? По крайней мере, видно, что стеклянный саркофаг, в котором хранится фигура, не раз удлинями. Мы много посетили разных церквей, есть с чем сравнить. В этой, мне показалось, и правда ощущаетя присутствие чего-то неземного. Хотя может быть, все дело было просто в запахе церковных свечей и в необычайно ярких солнечных лучах, косо бьющих через высокое окно.

Вот интересно, существует ли русско-пурепечский словарь. Если да – то это несомненно одна из самых поэтичных книг в мире. Я бы почитала с удовольствием.

Впечатление дня: Неожиданное интервью для национального телеканала Cadena 3, центральная площадь Пацкуаро.

Luna De Miel / Медовая луна (4)

День четвертый. Просто Вальядолид.

И снова мы отрпавились бродить по волшебной Морелии. Главная улица города увела нас от Собора через весь центр прямо к аведуку.
Я никогда раньше не видела акведук, в моем сознании это что-то такое из очень далекого пршлого. Поэтому посмотреть его мне было интереснее, чем посетить какую-нибудь очередную церковь.
Сейчас это просто арочная стена длиной почти в два километра, укращающая одну из улиц, но в 18 город просто не мог представить жизни без этой конструкции. Чем дальше идешь вдоль акведука, тем он становится ниже, а в самом конце почти ровняется с мостовой, так что можно увидеть желоб, по которому когда-то шла вода. На всем пути есть несколько фильтров, очищавших поток от крупного мусора, а в некорых местах сохранились небольшие резервуары, из которых жители черпали воду.
Лучше любого музея зтот акведук рассказывает, каким был город во времена, когда Морелия еще не была Морелией, а носила труднозапоминаемое имя Вальядолид.
Поздно-поздно вечером, когда совсем стемнело, мы опять сели в туристический трамвайчик – на этот раз нам обещали рассказать городские легенды и познакомить с местными привидениями. Мы опять отправлялись в Вальядолид. «Отключите на время экскурсии мобильные телефоны, - начал гид загробным голосом. – Они притягивают злых духов. И еще, если вдруг во время нашего путешествия вы почувствуете, как чья-то холодная рука легла на ваше плечо, не кричите очень громко, духи не любят шум...»
Через час мы знали, с какой колокольни сбросилась самая красивая в городе девушка, почему в монастыре Кармен бродит тень монашка Бенито, и в какое окно надо заглянуть, чтобы увидеть привидение несчастной падчерицы, умирающей от рук своей злобной мачехи (она, кстати, до сих пор по ночам просит помощи у прохожих). Это все, конечно, не важно. Просто было здорово ночью ехать по городу, а потом сидеть на ступеньках церкви, мерзнуть, но все равно очень внимательно слушать как наш гид-виртуоз в лицах рассказыает свои полуправдиве сказки, неизменно заканчивая фразой «Так все и было! Вот на этом самом месте!»

Впечатление дня: Дерево рядом с Музеем Современного Искусства, весь ствол которого усеян разноцветными жвачками. Я за модерн!

Luna De Miel / Медовая луна (3)

День третий. «Место, где все расцветает».

- так переводится с языка индейцев Пурепеча название города Уруапан, который, кстати, считается мировой столицей авокадо. В общем, стоило наведаться.
В городе, правда, не обнаружилось ничего необычайно прекрасно цветущего или такого, что не цвело бы в других местах. Авокадо на голову тоже не сыпались и даже не продавались на каждом шагу, как я того ожидала. Но мы не расстроились. Быстренько осмотрев местные достопримечательности, в том числе самый узкий дом в мире (очень забавный трехэтажный скворечник в ширину двери), мы отправились осваивать то, ради чего приехали - национальный парк Эдуардо Руиза.
Надо сказать, я почему-то ожидала меньшей ухоженности, чего-то такого из фильмов Би-би-си о дикой природе. Но это все-таки не заповедник, а парк с мощеными дорожками, обустроенными зонами отдыха и сувенирными латками. Все это однако очень умело и заботливо вписано в натуральную среду, никакого насилия над природой. Говорливая горная речка с многочисленными водопадами и бурная тропическая растительность – главные герои парка, а все остальное – затейливые фонтаны, тенистые беседки и прочее рукотворное – лишь служит фоном.
Напротив каждого наиболее живописного водопада или изгиба реки непременно есть смотровая площадка, все очень удобно и продуманно.
Спокойное, расслабляющее место, идеальное для одыха от суеты и шума города. Здесь не хочется торопиться. Здесь даже дети не носятся по дорожкам с дикими воплями, а очень степенно шагают за ручку с родителями. Эдуардо Руиз должен, по-моему, гордиться тем, что такое очаровательное место носит его имя.
Весь остаток дня мы бродили по петляющим дорожкам парка, наслаждаясь густой тенью тропиков, дышали влажным воздухом, прислушивались к щебету птиц, к реву водопадов и рокочущим потокам реки, бьющимся о камни. И в конце этого дня прекрасное чувство умиротворенности вдруг расцвело внутри меня в этом городе с таким поэтичным названием.

Впечатление дня: Форелевое хозяйство парка, наивкуснейшая форель, только что выловленная специально для меня и зажаренная с овощами на гриле. За эту трапезу не жалко было отдать все содержимое кошелька и полцарства впридачу.

Luna De Miel / Медовая луна (2)

День второй. Просто Морелия.

Я вообще человек очень обязательный. На моем путеводителе по городу было написано «Морелия. Приезжай и влюбись» - так я и сделала. Влюбилась в этот город сразу же, как только шагнула из такси на центральную площадь. Передо мной высился грандиозный главный Собор, такой величественный и торжественный, пронзающий небо двумя симметричными колокольнями, и вместе с тем такой трогательный благодаря нежно-розовому оттенку камня, из которого он построен и причудливым барочным украшениям.
Не стесняемый городом, собор вольготно расположился меж двух площадей и при этом кокетливо повернулся главным входом к проезжей части, а не к прилегающей площади как это принято.
Морелия уникальна потому, что сумела сохранить свой облик практически неизменным на протяжении последих двух столетий. Духом колониальной эпохи пропитан каждый дом, каждый камешек мостовой. Весь центр города – словно музей эпохи конкистадоров, времен, когда Мексика еще была частью Новой Испании. Здесь, конечно же, есть Макдоналдсы, интернет-кафе и прочее, но все они очень ловко спрятаны внутри старинных барочных зданий, фасады которых запрещено не то что перестраивать, но даже портить вывесками. Скромные таблички с названиями магазинов и ресторанов едва различимы.
После пяти часов пешей прогулки я окончательно влюбилась в Морелию – очень удачное вышло первое свидание. С картой в руках мы шагали по площадям, церквям и музеям, зачитывая вслух факты из путеводителя, фотографируя все, что можно, увивляясь и восхищаясь увиденным.
А под вечер мы случайно набрели на туристический трамвайчик, и обаятельнейший гид Хуго показал нам совсем другой город, провезя по тем же самым улицам. Он научил нас заглядывать в окна (которые открыты не спроста), сворачивать в узкие переулки (там почти наверняка отыщется что-нибудь любопытное) и всегда присматриваться к мелочам (в них ведь весь смысл!)

Впечатление дня: Дом детского творчества в здании бывшего монастыря, выставка детских рисунков под общим назаванием «Какающий кролик».

Luna De Miel / Медовая луна

А вы когда-нибудь задумывались, откуда взялось выражение «медовый месяц»? Вот и мне тоже было все равно, пока я не услышала как Виктор говорит кому-то по телефону: - Мы уезжаем на неделю. У нас luna de miel.
- Медовая луна, - перевела я. Почему луна? И по-английски так же. Что же это получается? Так может и по-русски «месяц» - это не в смысле «30 дней», а в смысле «луна»?
Ну и конечно же невозможно было начать паковать чемоданы, не выяснив правду о медовой луне.
Оказывается, так во многих языках изначально называли первый лунный цикл, следовавший за свадьбой – отсюда и «луна». А медовой она была не потому, что это самое сладостное время супружеской жизни, а в самом буквальном смысле – потому что молодоженам весь этот период полагалось пить медовый настой. Он, как тогда считалось, придавал сил, укреплял здоровье и соответственно повышал шансы иметь здоровых детей.
Вот так. Получаеся, что все описанное ниже фактически медовым месяцем не является. Что ж, в таком случае я назову эту историю «Приключения Саши и Виктора в третьем цикле их медовой луны»!

День первый. Контрасты

Наше первое знакомство с Морелией вышло неожиданным.
По дороге с вокзала в отель я крутила головой во все стороны, тщетно пытаясь составить первое свое впечатление о городе. Тщетно – потому что таксист, конечно же, не повез нас через центр, и мне пришлось довольствоваться созерцанием пригорода с заправками, автостоянками и макдоналдсами. А потом город и вовсе как-то вдруг кончился – мы съехали с асфальта и запрыгали по ухабам разбитой дороги, петлявшей меж ветхих лачуг из криво сколоченных досок и мусорных куч. Унылый пейзаж, никакой медовости. Я уже успела испугаться и расстроиться, представляя как каждый день нам придется по этой самой дороге проезжать из отеля в город и обратно. Неужели кто-то и правда мог посторить шикарный отель среди этих трущоб? Тут-то нам в голову и пришла спасительная мысль поделиться сомнениями с водителем, и оказалось, что вез он нас не в отель Villa San Jose, а в одноименную деревню! Ну кто бы мог знать?
Еще полчаса пути в обратную сторону, и мы, наконец, были на месте.
Villa San Jose – это расположившийся на склоне холма сказочный, невероятно живописный уголочек: с десяток милых домиков, утопающих в зелени и цветах, старинные чугунные скамеечки, миниатюрные статуи, солнечный свет сквозь ветки пальм, а главное тишина такая, что слышно как ящерки в траве охотятся на мух. Мы шагнули в эту сказку и поняли: вот он, наш медовый месяц, вот он здесь в этой уютной тишине, в нежности зелени, в солнечных зайчиках, играющих с водной гладью бассейна. И никуда больше не хотелось идти, хотелось просто сесть прямо вот тут, на каменные ступеньки, и впитывать эту красоту, запоминать каждый ее кусочек.
А вечером – наблюдать из окна нашей комнаты как там внизу у подножия холма город зажигает огни, а потом забраться под одеяло и долго болтать, не включая телевизор, строить планы на завтра, пожелать спокойной ночи ангелу, нарисованному на стене над кроватью, и уснуть обнявшись, одновременно, и во сне продолжать улыбаться.

Впечатление дня: Первый случай в истории, когда в реальности отель выглядит даже лучше, чем на фото в интернете.

Robin Ivanovich Good y su equipo / Робин Иванович Гуд и его команда

Тут как-то сидели мы с друзьями, мило болтали, и вдруг совершенно из ниоткуда на голову свалился вопрос:
-А вот кто у вас в России супергерой? Ну типа Бетмена или Человека-Паука? Такой, чтоб всех спасал и день и ночь боролся со злом? Как Робин Гуд. Как Зорро. Крутой короче, понимаешь?
Понять я конечно поняла, но вот что ответить? Так вот сразу на ум почему-то ничего не прошло. Как-то не очень у нас в России с крутизной и спасением мира от вселенского зла. Бетмены, Робины и прочие гоблины по какой-то причине не уродились. Я впала в ступор, лихорадочно ища в памяти хоть одно имя хоть одного завалящего супергероя.
Видя мои мучения, Виктор попытался помочь:
- Чебурашка? – с надежной произнес он имя единственного известного ему персонажа родом из России.
- Э-э-э, вряд ли...
Да какой из Чебуршки герой! Он, конечно, зверь загадошный, непонятно из кого мутировавший, но все-таки не Халк!
Ах, ну кто же в самом деле, кто же? Как за родину-то обидно!
Может Тимур с его командой? Бабушек через дорогу и все такое. Хотя, конечно, как-то это против Бетмена мелковато...
А что у нас там в русских сказках? Кто сражается со змеями да кощеями? Один только Иван-дурак! Ну почему его так назвали? Почему, к примеру, не Иван-Сорвиголова или Иван-Львиное Сердце? Понятно, конечно, что только дурак мог жениться на лягушке или пойти биться с бессмертным злодеем. Но объяснять иностранцам, почему у нас дурак – национальный герой, мне не хочется. Да и потом, он вечно ввязывался во всякие неприятности по своей глупости, но уж никак не ради спасения человечества. Не геройский типаж короче.
И тут меня осенило: богатыри же, богатыри! Крутые парни с серьезными лицами на конях и в кольчугах. Те уж вроде за Русь-матушку бились по зову сердца. И пусть не было у них латексных костюмов и каких-то особенных супер-способностей. Зато они семерых одной левой! Вот! А еще у них имена звучные, вполне себе супер!
Ладно, богатыри – это давно было. А что у нас с современными, так сказать урбанистическими персонажами? Дядя Степа! Ну а что, разве не герой? Выдающегося роста милиционер, простой и скромный – мы ведь даже отчества его не знаем!
«Он того, кто ростом мал,На параде поднимал,Потому что все должныВидеть армию страны!»
В его время еще не было принято спасать мир от ядерной угрозы или террористов, поэтому он спасал голубей от пожара и снимал хулиганов с трамвайной подножки – тоже чем не экшн?!
Но про богатырей и дядю Степу – это я сечас вспомнила, после долгих раздумий и копаний в собственной памяти. А тогда, в разговоре, вот так сходу не вышло. Так и остался Чебурашка единственным названным русским супергероем.
- Да что эти вымышленные герои, у нас много настоящих, - попыталась выкрутиться я.
- Например?
- Гагарин.
- А кто это?
- ??? Он в космос первым полетел!!!
- Да? А разве это были не американцы?
Ну что тут скажешь? Конечно, это были американцы. Они слетали в космос, выиграли войну, а еще изобрели письменность, порох и колесо. И с этим спорить бессмысленно. Я сникла.
И тут мне дали последний шанс реабилитироваться:
- А есть какой-нибудь фильм, где русские побеждают, наконец, американцев, а не наоборот?
- Ну...я точно знаю несколько фильмов, где русские – не злодеи, а хорошие парни. «Красная жара», например. Советский солдат Арнольд, сдвинув брови, спрашивает у негодяя в баре: «Какие будут ваши доказательства?» Очень жизненно. Или еще «Армагеддон» - никогда бы они не починили свою станцию, если бы не русский мужик с кувалдой.
- М-м-м...И это все?
- Ох, все пожалуй...
Больше я ничего вспомнить не смогла, и интерес ко мне был потерян. Каюсь, подкачала. Не впечатлила, не заинтересовала. Эх, что же у нас за культурное наследие-то такое: ни тебе супер-суперского героя, ни супер-суперского кино про мировое господство! Стыдно, честное слово!

Ana y Mauricio / Ана и Маурисио

В минувшую субботу побывала я на настоящей большой католической свадьбе. Наблюдала, запоминала, оценивала и, конечно, сравнивала со своей собственной. Отчет прилагаю.

Церковь

Сама церковь меня не очень впечатлила, все-таки в этом плане я консервативна и не люблю современные прямоугольные постройки с электрическим светом, тарахтящими под потолком вентиляторами и стеклянными дверьми «на себя»/«от себя». Если бы не огромный крест при входе, здание невозможно было бы внешне отличить от супермаркета. Где же купола, колонны, подпирающие сводчатый потолок, цветные витражи на окнах? Увы, без благоговейного полумрака и запаха свечей у меня как-то плохо получается настроиться на нужный лад.
Ну как бы там ни было, а свадьба – есть свадьба, и даже не очень выразительное убранство не смогло испортить торжественности момента.
Звучит марш Мендельсона, жених, стоящий у алтаря, оборачивается, гости, ослепленные блеском его золотого жилета, тоже спешат обернуться и смотрят, как по проходу под руку с отцом идет невеста, бесконечная кружевная фата бесшумно струится по полу следом. Подружки невесты в одинаковых платьях оливкого цвета украдкой смахивают слезинки с ресниц.
А дальше все происходящее перестало походить на голливудский фильм, и прошел целый час, прежде чем молодые добрались-таки до клятв, обмена кольцами и финального поцелуя. Весь этот час длился собственно процесс бракосочетания, весьма забавный для стороннего наблюдателя вроде меня: гости вставали, садились, снова вставали, повторяли за священником какие-то слова, пели, пожимали друг другу руки и прочее и прочее. Я, конечно, тоже прилежно вставала и садилась, но по большей части просто разглядывала присутствующих. И обнаружилось, - о ужас! - что у двух дам платья того же цвета, что и мое, а у одной моя сумочка! Вместе мы смотримся, пожалуй, как второй состав подружек невесты.
А потом, наконец, месса кончилась, и пришло время первого поцелуя молодоженов под всеобщие аплодисменты и звон колокольчиков. Я стояла там с колокольчиком в руках, смотрела на улыбающихся молодых и тоже улыбалась. Виктор сжимал мою руку, а на глаза у обоих наворачивались слезы – от трогательности момента и от нахлынувших воспоминаний, ...

Вечеринка

..., которые только усилились на вечеринке, ведь ребята выбрали для банкета тот же зал, где прошла и наша свадьба. Все, конечно, выглядело совсем по-другому: убрали лишние перегородки, чтоб увеличить пространство и уместить 150 гостей (против наших-то 30), музыкантам соорудили небольшую сцену, перед ней ресположился внушительных размеров танцпол. В общем, зал смотрелся совсем иначе, но мы, конечно, все равно не смогли удержаться и сравнивали все: от меню до цвета салфеток (стоит ли уточнять, в чью пользу было сравнение).
Неудачным, на мой взгляд, был выбор спиртного: нам предложили только ром, виски и бренди. Так как ничего из этого я не пью, пришлось испровизировать, и в результате вечеринка у меня прошла со вкусом коктейля «ром + яблочная газировка» (сама себе удивляюсь).
Зато столы были очень изобретательно украшены свечками с именами молодых и маленькими льняными мешочками, которые гостям предлагалось забрать на память о свадьбе. Мешочки были так витиевато завязаны, что развязывать я не решилась, поэтому что внутри точно не знаю. На ощупь похоже, что там речные камешки. Ну не знаю, наверное это только я не вижу особого смысла в дарении камешков. А мешочек вообще очень милый.
Первый танец Аны и Маурисио (песню сравнивать не будем – и так все понятно) прошел в плотном кольце фотографов. На фотографиях, наверняка, выйдет красиво, но на вечеринке выглядело так, что они и не танцевали вовсе, а только делали вид. Хотя причиной тому – скорее не позерство, просто у жениха весьма натянутые отношения с музыкой: ну не дружит от с ритмом и тактом. Оттого и дальше с играми какое-то время не шло: Маурисио отказался танцевать эротический танец для невесты, Ане уже и не стали предлагать.
Зато у меня проблем с танцами не было никаких (ром + яблочная газировка), у Виктора тоже (виски + кола). За этот вечер мы перетанцевали все от румбы до рок-н-ролла. Но настоящей звездой танцпола, по-моему, стал в этот вечер папа жениха. Вот уж кто отплясывал, не жалея ног (ни своих, ни тех дам, что отважились составить ему пару). Каждой новой партнерше он непременно рассказывал, что у Виктора жена – русская!!!, и то и дело выкрикивал Viva Rusia! (ром? виски? бренди? в каких пропорциях смешивать?). А еще он периодически подходил к нам, и, похлопывая Виктора по плечу, говорил что-нибудь вроде «Мексика – 2, Россия – 3» или «Мексика – 0, Россия -1» - уж не знаю, что конкретно он имел в виду, но Россия непременно выигрывала (видимо, все же и ром, и виски, и бренди).
Русская тема неожиданно получила продолжение, когда мы стали знакомиться с соседями по столу. Оказалось, что дядя одного из гостей в свое время был послом Мексики в России, и что теперь его сын, прекрасно выучивший русский язык за время проживания в Москве, организует экскурсии для русских туристов в Мексике.
Последним аккордом вечеринки стало выступление мариачи, спевших несколько серенад. Мы дисциплинированно достушали все до конца, а потом усталые, но довольные, поплелись ловить такси.