четверг, 29 октября 2009 г.

18 Segundos Temblorosos / 18 дрожащих секунд

Минувшей ночью выпало нам небольшое приключеньице. Спали себе мирно, смотрели сны, все как всегда. И вдруг где-то около пяти утра меня разбудил страшный грохот, как будто что-то ударило в закрытую дверь спальни и теперь она гулко вибрировала под натиском непонятной силы.
Сначала я подумала, что это ветер – последний месяц тут по ночам частенько ураганные порывы такой силы, что стекла дрожат и несчастная наша легкая дверь ходит ходуном. Правда на этот раз дверь трясло гораздо больше обычного, и я уж испугалась, что особенно мощный порыв должно быть распахнул входную дверь и влетел в дом.
Но в следующую секунду, окончательно проснувшись, я поняла, что кровать подо мной тоже трясется, ходит из стороны в сторону. Такое уж точно ветру не под силу.
- Что происходит? - я рывком села на кровати (она энергично раскачивалась подо мной как детская люлька), включила свет и увидела рядом испуганного Виктора.
- Что это такое? – он спрыгнул с кровати и теперь стоял взъерошенный и растерянный посередине комнаты.
Бедный, он всю последнюю неделю смотрит передачи про привидения и всякое паранормальное, вот и решил спросонья, что у нас под кроватью беснуется полтергейст.
- Это землятресение, - догадалась я. Никогда бы не подумала, что эта фраза может звучать успокаивающе, но Виктор выдохнул явно с облегчением.
Кровать подо мной продолжала раскачиваться влево-вправо, часто и отрывисто. Дверь тоже все еще шумно колыхалась. Мы оба замерли: наблюдали, ощущали тряску, ждали, что дальше. Через пару мгновений все стихло, очень внезапо, просто остановилось. Виктор вернулся в кровать, и мы попытались продолжить спать.
Я конечно не могла быстро успокоиться, лежала и думала, как это было, в голову лезли всякие мысли про то, какие мы все-таки маленькие и хрупкие, и какая неимоверная мощь таится там, под нами.
Утром естественно первым делом полезла в интернет читать, что же такое мы пережили. И вот что: эпицентр находился в море, в 70 км от нас, все землятресение длилось 18 секунд (хотя меня потряхивало значительно дольше) и составило 5,4 балла по шкале Рихтера. 5,4 – это довольно много, это так называеме «умеренное» землятресение, от 6 баллов оно уже именуется «сильным» с возможными разрушениями.
Вот. Теперь могу сказать, что испытала на себе сейсмическую активность, прямо прочувствовала ее нутром. Сразу вспомнились репортажи из новостей про землятресения в разных странах, и эти непонятные баллы теперь есть с чем сопоставить.
Такой вот неожиданный опыт. Но страшно не было. У меня тут футболка пропала, третий день ищу, все шкафы перерыла – вот это действительно страшно, не иначе как есть у нас все-таки полтергейст!

среда, 21 октября 2009 г.

Jueves. 24 / Четверг. 24

Решила-таки написать про свой День Рождения, который отмечала в минувший четверг. В этом году он получился милым, спокойным и уютным, и, как я и ожидала, отличным в обоих смыслах: то есть больше, чем просто хорошим и не таким как все предыдущие.
Конечно, день не начался с традиционного утреннего ритуала, когда родители будят меня поздравлениями, и я, сонная, разгядываю подарки, сидя в кровати. Не было тучи телефонных звонков, теплых объятий родных, фуршета с коллегами в обеденный перерыв, не было отмечания с подругами, кучи подарков, речей про то, что я – самая-самая, и что меня любят/помнят еще вот-такусенькой/ценят как ответственного сотрудника. Не было и не могло быть.
Зато могло быть, но не было дождя. Сколько я себя помню, мой день рождения – это всегда унылый по-настоящему осенний день, к которому непременно прилагаются серое низкое небо, ледяной ветер и мелкий дождик. Вроде еще пару недель назад было бабье лето, и ты надеешься, ну вдруг хоть в этом году повезет, вдруг выдастся солнечный денек, надену юбку короткую и каблуки непременно и пойду на работу, довольная собой. А в результате все равно дождь, гаденько так моросит, лепит в лицо исподтишка, бумажные пакеты с подарками набухают от воды и рвутся, ветер и влажность рушат все надежды хоть раз в году выглядеть как порядочно причесанный человек, и ты на каблуках скачешь через лужи, мерзнешь в своей мини-юбке, стоя на остановке, а потом перед дверью автобуса пытаешься сообразить, как бы так изловчиться и сложить зонт, про этом удержав в руках цветы и намокшие пакеты.
Тем приятнее, что день рождения теперь переехал в лето, никакого дождя, только солнце и голубое небо. Не то, что юбку – купальник можно смело одевать.
По объективным причинам, впервые в этот день было так много интернета: открытки, письма, дежурные , и в Одноклассниках и даже он-лайн застолье. Все-таки какие молодцы изобретатели чатов с веб-камерами и микрофонами! Мы все включили, настроили и полное ощущение, что за одним столом сидели: мои родители и сестра с одной стороны, а мы с Виктором с другой. Прямо через монитор передавались поздравления, семейные сплетни новости, а также торт и шампанское. Словом, оказалось, что посиделки в узком кругу возможны даже на больших расстояниях, они от этого ничуть не теряют душевности. И не важно, сколько между нами тысяч километров, тут главное – настрой.
Виртуальное отмечание перешло в не менее чудесное реальное. Виктор до последнего не признавался, куда мы отправимся ужинать. И хотя я думала, что знаю все его варианты, в такси стало ясно, что мы едем совершенно в противоположную от всех известных мне ресторанов сторону. Это было приятно. Люблю такие моменты, когда предвкушение чего-то очень хорошего наполняет детским восторгом и щекочет пятки. И начинаешь нетерпеливо ерзать на сиденьи, потому что ощущение такое, будто внутри одна за одной разрываются хлопушки, из них во все стороны летит конфетти, и внутренний голос сладенько потягивает «ооой, что-то буууудет...!»
К моему большому удовольствию местом назначения оказался итальянский ресторан. Мне он понравился сразу, с порога своей утонченной венецианской атмосферой: цветами, карнавальными масками на стенах, ставнями на окошках, уютным полумраком, клетчатыми скатертями, напомнившими настоящую Италию. И еда...Жаль, что я не ресторанный критик и не сумею описать то, что мы ели, так, чтоб вышло столь же вкусно, с хрустящей корочкой, терпким привкусом благородного сыра и каемкой пряного соуса по краю абзаца. Никогда еще моя любимая лазанья не представала в столь утонченном виде.
Приятный вечер вылился в хорошие чаевые и обилие восклицательных знаков в книге отзывов, очень вовремя подсунутой мне наблюдательным официантом.
Выйдя из ресторана, мы вдруг подались в казино, потому что было прямо напротив, да и настрой был соответствующий, располагающий к авантюрам. Решили попробовать свои силы на одном игровом автомате и проиграли быстрее, чем я успела понять, что вообще происходит. Не всем новичкам оказывается везет. Продолжать играть совсем не тянуло, не подействовали на нас дурманящие чары азарта. Потягивая бесплатную газировку, я наблюдала, как женщина за соседним автоматом водила по экрану карандашом, читая какое-то заклинание, и только после этого, закрыв глаза, нажала заветную кнопку. Тут стало окончательно ясно, что надо уходить. Я и раньше подозревала, что казино – это не мое, а теперь окончательно в этом убедилась. Покинув злачное место, мы отправились гулять дволь моря. Нет ничего романтичнее ночной набережной. Слушать шелест волн, смотреть на звезды, ощущать, как ветерок треплет волосы, не думать совершенно ни о чем, а просто сидеть и без всякой цели считать обороты прожектора на маяке – это ли не лучшее окончание дня рождения?

вторник, 13 октября 2009 г.

El y Ella / Он и она

Автобус битком. Она нашла местечко в самом конце салона, прямо передо мной, он пролез к окну на переднем сиденьи. Старшеклассники. Вроде бы и не вместе, вроде просто зашли на одной остановке, но только он отчего-то нет-нет да обернется, проверит как там она. И каждый раз в глазах столько надежды поймать ее взгляд, но все тщетно: она сосредоточена на экране своего мобильника, и всем видом дает понять, что внешний мир для нее в эту минуту не существует. И потому ей некогда заметить, что возле него освободилось место, она не видит, как отчаянно он машет рукой, приглашая ее пересесть, не реагирует, даже когда он окликает ее по имени. Она занята. Он отворачивается, опустив плечи, и мне становится его немножко жаль. Но он не теряет надежды, продолжает то и дело бросать взгляды через плечо.
Когда, наконец, место возле нее свободно, он, расталкивая входящих пассажиров, в три прыжка оказывается на заветном сиденьи. Она впервые поднимает глаза от экрана, отвечает на его искреннюю широкую улыбку своей дежурно-вежливой и отодвигается к окну. Приятель, тебе здесь не рады...
И что теперь? Молчание. Она смотрит в окно, он теребит в руках автобусный билетик, косится на нее, шумно глотает воздух. Срочно нужна тема для разговора, я прямо чувствую с каким остервенением его мозг пытается хоть за что-нибудь уцепиться.
Минута, еще одна. Я жду, он ищет, ей все равно. Наконец, он поворачивается к ней и что-то спрашивает. В ответ, не отрывая взгляд от окна, она лишь произносит равнодушное односложное «да». Не очень успешное начало. Он спрашивает опять, и на этот раз она-таки оборачивается, но только на секунду, чтобы бросить еще одно сухое «да», а потом снова принимается разглядывать город за окном – так внимательно, что мне даже становится любопытно, неужели сегодня там что-то выглядит не так как вчера. Он же несколько секунд просто смотрит на нее молча. Мне теперь его жаль немножко больше. Такую стену безразличия поди попробуй пробить.
Он отводит глаза, какое-то время просто смотрит на дорогу, потом в окно вместе с ней – кажется, тоже пытаясь понять, что же там так для нее интересно. Я чувствую его волнение, но мне не хочется, чтобы он сдался. Он такой трогательный. Давай же, давай, думай. Заговори с ней снова, попробуй.
И он заговорил, начал что-то рассказывать, рассуждать вслух, все еще глядя в окно мимо нее, потом перевел взгляд на свои руки, а потом набрался смелости и заглянул ей прямо в глаза и выжидательно замолчал. Она пожала плечами, на секунду задумалась и, наконец-то, заговорила. Одна фраза, две, его короткий уточняющий вопрос, и вот она смотрит на него и улыбается, и в глазах – ну неужели – настоящий интерес. У него-таки получилось. Теперь дело, кажется, пошло. Я довольно выдыхаю.
Через две остановки они вышли вместе. Что-то с ними будет? Я учу Виктора, что по-русски «он» и «она» - вместе «они». Но на деле ведь оно по-разному выходит, иногда чуда не происходит, и остаются просто «он и она», каждый сам по себе.