¿Navidad ya llego? / Праздник к нам приходит?

«А у меня в спичечном коробке есть снежинка, – сказал Том и улыбнулся, глядя на свою руку, – она была вся красная от ягод, как в перчатке (…) – Дело было еще в феврале, валил снег, а я подставил коробок, – Том хихикнул, – поймал одну снежинку побольше и – раз! – захлопнул, скорей побежал домой и сунул в холодильник! (…) – Да, сэр, – задумчиво продолжал Том, обрывая куст дикого винограда. – На весь штат Иллинойс у меня у одного летом есть снежинка. Такой клад больше нигде не сыщешь, хоть тресни. Завтра я ее открою, Дуг, ты тоже можешь посмотреть…»

Рэй Брэдбери, «Вино из одуванчиков»

До Рождества осталась неделя, до Нового Года – две, а праздничного настроения все нет. И вроде Санты давно уже бродят по торговым центрам, фотографируются с детьми. И елки по городу расставлены, шары блестят, гирлянды мигают. Но всем этим огонькам, мишуре и еловым лапам не хватает самого главного – белого фона, а без него они выглядят как будто вырезанными с рождественской открытки и вклеенными в Веракруз по ошибке. Эти елочные базары с продавцами в шортах и шлепанцах, эти надувные снеговики, медленно выгорающие на солнце – как разглядеть за ними волшебство праздника? Как почувствовать Новый Год, когда, войдя в дом, не состукиваешь с ботинок снег, а руки и нос не колет от внезапно накатившего домашнего тепла?

Сегодня +22, завтра обещают +27. Ночью, конечно, прохладнее, «всего» 16-18... С ботинок состукивать решительно нечего...

- Ну и холодрыга! – сказала мне на днях одна коллега.

- Даааа, - протянула я, кутаясь в льняную ветровку без подкладки. – Зима...

Странно, но зима в Веракрузе окрашивает город не в белый, а в пепельно-зеленый - цвет непонятного растения в виде тоненьких спутанных прядей под названием паскле. Весь город буквально утыкан лоточками, на которых индейские женщины продают его пучками, и выглядит это вот так:

Паскле, а также мох и опилки используют как основу для сценок рождения Христа, которые непременно устраиваются в каждом доме. На тех же латках обычно можно купить и все остальное, необходимое для сценки: от деревянного хлева любого размера до фигурок Иисуса, Марии, Волхвов и многочисленных животных. Традиционные в моем понимании новогодние украшения там тоже можно найти. Светятся, мигают, переливаются искусственные сосульки, снежинки и снеговики, и никому, кроме меня, точно не хотелось бы их видеть настоящими.

Я как Том с маленьким кусочком зимы в разгар лета, только у меня вместо коробочка в холодильнике – мысленный образ и набор ощущений, знакомых с детства. Новый Год и Рождество – это иней на ресницах, хруст снега, варежки, медленно кружащиеся за окном снежинки в тишине зимней ночи, уютные свитера и чашка чая, о которую греешь руки, закутавшись в плед. И аромат хвои гораздо острее, когда его вдыхаешь вместе с холодным зимним воздухом. И шуба на Деде Морозе смотрится логично, и румянец на его щеках вполне натурален.

А как же санки, горки, снежки и просто сугробы!.. Зимы все-таки хочется. Красивой, белой, пушистой, без слякоти, без дождей и реагентов. Идеальной такой, сказочной зимы, чтоб звенящий лес как в «Морозко», и чтоб Снегурочка в нем как всегда заблудилась, но дети песней, стихами и хороводом ее бы спасли, а Бабу-Ягу при этом непременно бы перевоспитали.

Мексиканские дети не ходят на «елки» и про Снегурочку никогда не слышали. Лишены они также и валенок, варежек на резинке, снежных крепостей и катков. Им не одевают несколько шапок одну поверх другой и их промокшие от долгого катания на горке рейтузы не сушат на батарее – нет у них рейтуз, как нет, собственно, и батарей.

И вот ведь удивительная вещь: ничего-то самого нужного у них нет, а настроение при этом праздничное! Без пледа, без валенок и даже без снега – а хлопоты те же, и такая же суета, столпотворения в магазинах, письма Санте, списки подарков – крупные, поменьше и суверинчики для коллег – и непременное «С наступающим!» в конце каждого диалога.

Меня тоже поздравляют, конечно, только эти слова так и остаются просто словами. Я знаю, что скоро Новый Год, но мне пока сложно его почувствовать.

Acerca de que tan difícil puede ser regresar a casa / Про то, как трудно иногда бывает добраться домой

Была такая реклама одной зубной щетки, которая чистила зубы «даже в самых труднодоступных местах». Так вот сегодня я ее вспомнила, и даже пожалела, что нет у меня такой щетки, когда старалась из всех своих трудно- и даже очень труднодоступных мест извлечь песок.

Ветер примчался неожиданно. Еще с утра его не было, а уже к обеду дуло со скоростью 100 км/ч. В такие дни местные жители качают головой и со вздохом произносят: «Север пришел», ну то есть северный ветер (и в этой манере называть его одним коротеньким словом, мне кажется, кроется вся к нему нелюбовь и даже какая-то обреченность). В такие дни все окна закрыты, и на улицу не выходят. Но вернуться домой с работы все же хотелось, и я – а что оставалось? – вышла.

С первых же секунд бой у нас с ветром завязался совершенно неравный, мы явно были в разных весовых категориях, и как бы я ни старалась, как бы ни упиралась, фактически это была ходьба на месте. Ощущение было такое, что у меня за спиной парашют, который наполняется ветром, и меня периодически отбрасывает назад.

Песок носился по базе в вихрях ветра, неприятно колол лицо и руки. Кое-как доковыляв до автобусной остановки, впрыгнула в первый подъехавший автобус. Села, отдышалась, провела рукой по лбу – на пальцах остался песок (а на лбу, наверное, след от пальцев). Здесь это состояние называется «empanizado», что, вообще-то, термин кулинарный и значит «в обсыпке»; скажем, филе курицы «empanizado» - это филе, которое, прежде, чем обжарить, хорошенько обваляли в хлебной крошке. По-моему, очень точное слово, в случае с песком полностью отражает положение дел.

Пишу смс Виктору: «Еду домой. Вернее лечу». Приходит ответ: «Лети, возле дома поймаю». Смешно, конечно, но в каждой шутке лишь доля шутки: а поймает ли???

За окном автобуса отчетливо видно коричневое пыльно-песочное облако, накрывшее город. Все как будто в дыму, и солнышко тоже скрылось за этой пеленой. Вижу, как по тротуару, закрывая лицо портфедем, пытается идти мужчина, он весит раза в два больше меня, но каждый шаг даже ему дается с определенным трудом.

В автобусе хорошо и спокойно, но я уже вижу, вон она, за поворотом, моя остановка. Так: выйти, зажмуриться, рот не открывать, носом не дышать и уши, по возможности, закрыть руками. Интересно, далеко ли я так дойду??

Двери открываются, вот сейчас спрыгну со ступеньки, подожму ноги и полечу – Виктор где-то там впереди обещал поймать :)

Стараюсь как можно быстрее – наколько позволяет парашют за спиной – преодолеть стройку: опасно, мало ли что на голову прилетит. Я прямо как Марио из старой компьюторной игры: где перепрыгнуть, где увернуться, а где почти что на четвереньках. Игру можно было бы назвать «Приключения Марио в аэродинамической трубе».

И ветер, конечно же, не в спину, а навстречу. На перекрестке приоткрываю левый глаз посмотреть, какой там свет горит на светафоре. Зеленый – перелетаю через проезжею часть. На ногу прилипилась газета, возле супермаркета ворох листьев начал кружиться в маленькой воронке - вспомнилась «Красота по-американски». Ой, столько уже всего вспомнилось!

Опять перекресток, машин полно по всем направлениям, и все стоят. Сложно с закрытыми глазами разобраться почему, но подозреваю, что не работает светафор – что-то где-то замкнуло или оборвало.

Машинально поправляю прическу – хотя какая прическа??? – смешно! Ее давно уже нет... А ветер потихоньку начинает меня раздевать – и спереди, и сзади блузка неожиданно взлетает вверх – левой рукой придерживаю блузку. Сумка на плече невзирая на то, что нагружена тяжелыми книжками, ведет себя как еще один маленький парашют: отстает, летит где-то сзади и периодически возвращаясь, сильно бьет по спине. Придерживаю сумку правой рукой.

Последний поворот, и вот она, финишная прямая. Шарю в сумке в поисках ключа и попутно ловким движением в стиле Нео из «Матрицы» уворачиваюсь от летящего в лицо пакета. Дом, ну наконец-то! Так вот что чувствует Марио, добравшись до пункта назначения!

Теперь, когда я внутри, пусть оно там снаружи завывает сколько хочет. А мне в душ.