¿Navidad ya llego? / Праздник к нам приходит?

«А у меня в спичечном коробке есть снежинка, – сказал Том и улыбнулся, глядя на свою руку, – она была вся красная от ягод, как в перчатке (…) – Дело было еще в феврале, валил снег, а я подставил коробок, – Том хихикнул, – поймал одну снежинку побольше и – раз! – захлопнул, скорей побежал домой и сунул в холодильник! (…) – Да, сэр, – задумчиво продолжал Том, обрывая куст дикого винограда. – На весь штат Иллинойс у меня у одного летом есть снежинка. Такой клад больше нигде не сыщешь, хоть тресни. Завтра я ее открою, Дуг, ты тоже можешь посмотреть…»

Рэй Брэдбери, «Вино из одуванчиков»

До Рождества осталась неделя, до Нового Года – две, а праздничного настроения все нет. И вроде Санты давно уже бродят по торговым центрам, фотографируются с детьми. И елки по городу расставлены, шары блестят, гирлянды мигают. Но всем этим огонькам, мишуре и еловым лапам не хватает самого главного – белого фона, а без него они выглядят как будто вырезанными с рождественской открытки и вклеенными в Веракруз по ошибке. Эти елочные базары с продавцами в шортах и шлепанцах, эти надувные снеговики, медленно выгорающие на солнце – как разглядеть за ними волшебство праздника? Как почувствовать Новый Год, когда, войдя в дом, не состукиваешь с ботинок снег, а руки и нос не колет от внезапно накатившего домашнего тепла?

Сегодня +22, завтра обещают +27. Ночью, конечно, прохладнее, «всего» 16-18... С ботинок состукивать решительно нечего...

- Ну и холодрыга! – сказала мне на днях одна коллега.

- Даааа, - протянула я, кутаясь в льняную ветровку без подкладки. – Зима...

Странно, но зима в Веракрузе окрашивает город не в белый, а в пепельно-зеленый - цвет непонятного растения в виде тоненьких спутанных прядей под названием паскле. Весь город буквально утыкан лоточками, на которых индейские женщины продают его пучками, и выглядит это вот так:

Паскле, а также мох и опилки используют как основу для сценок рождения Христа, которые непременно устраиваются в каждом доме. На тех же латках обычно можно купить и все остальное, необходимое для сценки: от деревянного хлева любого размера до фигурок Иисуса, Марии, Волхвов и многочисленных животных. Традиционные в моем понимании новогодние украшения там тоже можно найти. Светятся, мигают, переливаются искусственные сосульки, снежинки и снеговики, и никому, кроме меня, точно не хотелось бы их видеть настоящими.

Я как Том с маленьким кусочком зимы в разгар лета, только у меня вместо коробочка в холодильнике – мысленный образ и набор ощущений, знакомых с детства. Новый Год и Рождество – это иней на ресницах, хруст снега, варежки, медленно кружащиеся за окном снежинки в тишине зимней ночи, уютные свитера и чашка чая, о которую греешь руки, закутавшись в плед. И аромат хвои гораздо острее, когда его вдыхаешь вместе с холодным зимним воздухом. И шуба на Деде Морозе смотрится логично, и румянец на его щеках вполне натурален.

А как же санки, горки, снежки и просто сугробы!.. Зимы все-таки хочется. Красивой, белой, пушистой, без слякоти, без дождей и реагентов. Идеальной такой, сказочной зимы, чтоб звенящий лес как в «Морозко», и чтоб Снегурочка в нем как всегда заблудилась, но дети песней, стихами и хороводом ее бы спасли, а Бабу-Ягу при этом непременно бы перевоспитали.

Мексиканские дети не ходят на «елки» и про Снегурочку никогда не слышали. Лишены они также и валенок, варежек на резинке, снежных крепостей и катков. Им не одевают несколько шапок одну поверх другой и их промокшие от долгого катания на горке рейтузы не сушат на батарее – нет у них рейтуз, как нет, собственно, и батарей.

И вот ведь удивительная вещь: ничего-то самого нужного у них нет, а настроение при этом праздничное! Без пледа, без валенок и даже без снега – а хлопоты те же, и такая же суета, столпотворения в магазинах, письма Санте, списки подарков – крупные, поменьше и суверинчики для коллег – и непременное «С наступающим!» в конце каждого диалога.

Меня тоже поздравляют, конечно, только эти слова так и остаются просто словами. Я знаю, что скоро Новый Год, но мне пока сложно его почувствовать.