Проводница

В залитом солнцем церковном внутреннем дворике мы топтались уже минут двадцать. Курс должен был начаться в 10, но наша лектор опаздывала. Вообще-то, нам очень повезло: обычно эти курсы, обязательные перед крещением, проходят в два дня и в очень неудобное время. Но будущая Павликова крестная Надя оказалась девушкой предприимчивой и отыскала нам вариант попроще: два часа любым воскресным утром и заветное свидетельство в тот же день. Ради этого можно было и подождать на жаре.

Ну вот, наконец, вышла секретарь и сказала: "Она пришла. Проходите".

Мы прошли. За столом, который занимал почти все пространство маленькой комнатки, сидела большая, очень строгого вида женщина. Перед ней на столе лежало несколько сложенных пополам листов и футляр с очками.

- Садитесь, начнем, - деловито сказала она и так сверкнула глазами, что я, прикрывшись Павликом, попятилась, пропуская вперед Надю и Виктора. Все расселись.

Я почему-то предполагала, что на такие мероприятия собирается много народу, но кроме нас, там было только трое: молодая пара и пожилой мужчина.

- Тааак, - протянула тетя, обращаясь к Наде, - вы у нас кто?

- Надя Елена...

Тетя замахала рукой и перебила:

- Мать или крестная?

- Крестная.

- Таак. А вы, стало быть, мать. А вы папаша, угу.

Она посмотрела на нас не то чтобы с презрением, скорее с разочарованием, ей все про нас было уже ясно. Очередные недо-родители и недо-крестная. Однажды на последнем курсе института одна наша преподавательница пригласила к нам на лекцию коллегу и, обведя аудиторию вот точно таким же взглядом, со вздохом сказала: "Видишь, с кем мне приходится работать!"

- Ну что же, для начала я хочу задать вам один вопрос. - ее глаза медленно прошлись по лицам (Боже, только не я, я ж ничего не знаю!) и остановились на мне. - Зачем вы пришли в церковь? Чего вы хотите?

- Я??...  хочу... благословения. Ээээ...защиты...

Тетя-лектор махнула на меня рукой как на неродивую двоечницу.

- Вы хотите крестить своего ребенка!

Ах, в этом смысле! Мне следовало бы догадаться. 

- А сами, наверное, у Бога только и умеете, что просить. И вообще. Не соблюдаете.

Она вздохнула, мы тоже вздохнули, приняли виноватый вид. Тяжелый взгляд грозно обвел все собрание и остановился на Павлике.

- Как зовут это создание?

- Павел.

- И вы, мамаша, каждый день читаете Пабло молитву?

Я покачала головой.

- Каждый день осеняете его крестным знамением?

- Не каждый.

- Вот то-то и оно!

Девушка, сидящая напротив, посмотрела на меня сочувственно, хотя чего уж там, я была совсем не против публичной порки, раз она полагалась по сценарию.

- А я вам скажу почему. Это все Веракруз! Это вообще, понимаете...? - думаю, было заметно, что мы понимали не очень, так что тетя решила не тратить силы понапрасну. Она помолчала.

- Ну ладно. - голос ее теперь зазвучал спокойно и ровно. - Итак, я сейчас расскажу вам о таинстве крещения. Вот здесь - она потрясла листками - все, что вы должны знать. Я просто сейчас все зачитаю. Это даже буду не я. Представьте, что меня здесь нет. Я просто проводник, я только голос. Через меня идет трансляция.

Однако транслировать тетя не спешила, а так и сидела молча со сложенными листками в руке. Задумалась.

- Потому что Веракруз - это бескультурье! Вы это должны понимать. В Веракрузе 80% населения не прошли обряд первого причастия! Это же ужас что творится. Вот скажите-ка, как звучит четвертая заповедь?

Все стали переглядываться: четвертая? ну как же! это же та, которая... ну... ой надо же, а правда, что ж там четвертая?

- Воооот,  - протянула тетя, довольная собой. - И пятую не вспомните.

Да уж куда нам, ужас-ужас, стыдно-престыдно, вот так подловили (а у самих в голове: так что там транслятор?)

- Вот так оно в Веракрузе. Я когда из Мехико приехала - я сама из Мехико родом - и все ВОТ ЭТО увидела... Эх... А в Мехико какой же у меня был прекрасный святой отец!  Я, бывало, приду к нему и говорю "Святой Отец, какой же вы прекрасный!" А он меня отмечал, хоть я и не священнослужитель, но все ж при церкви... И в поломничество когда поехали... Ведь меня не звали, но я настояла... Ну ладно, теперь не о том речь.

Она деловито расправила листки, извлекла из футляра очки.

- А салон красоты был замечательный. - очки легли на стол. - У меня всю жизнь был салон красоты. Хорошее дело, очень прибыльное. А потом я решила, хватит. Сколько мешков сюда с собой привезла: шпилечки, заколочки всякие. Там были тысячи, ТЫСЯЧИ песо, а я все раздала. Ничего не осталось. А все хорошо. И не работаю больше, а ни в чем не нуждаюсь. Потому что полагаюсь на провидение. Там наверху все видят, в беде не оставят.

Не важно, что именно говорила наша наставница - тон у нее был именно что наставнический. После каждой фразы, произносимой медленно, с чувством, следовала пауза, в которую эта волевая женщина-проводник заглядывала нам в глаза, ждала реакции. Мы кивали и улыбались – а что еще нам оставалось?

- Теперь, накануне святейшего таинства крещения, вы должны усвоить главную истину: все в руках Божьих!

Она снова взяла в руки очки, и сосредоточенно глядя на лежащий перед ней текст, стала расправлять дужки. Но вдруг взгляд ее затуманился и, пробежав рассеянно по нашим лицам, устремился в окно. Трансляция не ладилась, проводник никак не желал настроиться не нужную волну.

- Вот были у меня проблемы с ногами... - все еще глядя через окно во двор продолжала тетя. - Чего только врачи со мной не делали. Какие только лекарства я не пила.

Очки с расправленными дужками опустились на стол.

- Ничего не помогало. Я уже не могла ходить, не вставала с постели. А потом решила: хватит. Выкинула все лекарства и стала молиться. Ходила в церковь, садилась там и терла ноги. Терла-терла-терла... И потихоньку-потихоньку, раз-раз, пошла! - она повернулась к нам посмотреть на произведенный эффект. - Вы понимаете?

Все закивали - мы понимали, мы очень хорошо понимали главное: во всем соглашаться.

- Вера способна на многое. Вера способна творить чудеса... Вот вы бывали когда-нибудь на экзорсизме? Нет? Ну что вы! Неужели ни разу? А я многократно. Вы сходите, там бывает такое... Та-ко-е. Помолимся.

Без всякой паузы, без предупреждения понеслась молитва: нам скороговоркой бросали строчку, мы повторяли. Скорость почему-то развилась такая, что местами я не разбирала слов, просто мычала гласные. Доскакали до конца. Аминь. Выдохнули.

И опять стало тихо.

- Мдаа...,- протянула проводница, уставившись невидящим взглядом в стену. Она снова покинула нас, ушла в себя, углубилась. И вдруг вынырнула с середины мысли: ...потому что вера - это самое главное! Я это говорю всем и всегда. Вот был у меня такой случай: подошла ко мне одна беременная девушка. Здесь, в церковном дворе, перед самой мессой. Молоденькая такая. Подошла, здравствуйте, говорит, как ваши дела. Меня тут все знают, совета спрашивают частенько. Мне, говорит, надо бы с вами поговорить. Ну я ей говорю конечно, доченька, рассказывай. Ну она в слезы... Даааа...

Тихо.

Кажется, история продолжала рассказываться в ее голове, просто по какой-то причине перестала озвучиваться. Опять помехи на линии передач.

Раз...два...пять...десять... Кашлянуть что ли?

Но грустно улыбнувшись, наша тетя вышла из глубин себя обратно к нам и энергично схватила очки. Посмотрев сквозь них как через лупу на текст в листках, она уже было водрузила их на нос, но в последний момент отдернула руку и описала очками в воздухе круг:

- Все вы должны очень хорошо запомнить, что вера - это главное, и учить ей надо с детства...

ДОНЕСИ

- ...хотя это и очень непростая задача...

ОЧКИ

- ...поэтому родители и крестные должны в этом вопросе помогать друг другу...

ДО НОСА

- ...чтобы ребенок с детства приучался жить с верой.

ДОНЕСИ ОЧКИ ДО НОСА

ДОНЕСИ ОЧКИ ДО НОСА

До конца занятия оставалось 15 минут.

В левой руке уже были зажаты страницы с тем самым заветным текстом, в котором все, что нам нужно знать о крещении. А в правой все  крутились очки, выписывали в воздухе загогулины, и вдруг – о, чудо! - случайно зацепились за переносицу. Есть контакт! И хотя сознание, кажется, еще сопротивлялось какое-то время, норовило припомнить историйку-другую, но глаза в очках как бы сами собой, автоматически опустились на текст, где-то внутри проводника загорелась зеленая лампочка, и трансляция началась.

- Крещение - первое из 7 таинств католической церкви, - монотонный голос стал быстро-быстро чеканить слова.

- Крещение - невидимая печать, которая ставится на душе, ее невозможно стереть или исправить. Повторите, вот вы.

Мужчина, весь последний час с тоской косившийся на дверь, от неожиданности подскочил:

- Крещение - это... печать... которая... Простите, можно еще раз?

- Печать. На душе. Давайте внимательнее, нет времени.

Транслятор теперь шпарил на полную мощность. Отрывки из Библии и чьего-то жития, цитаты многочисленных пап и священнослужителей проносились на запредельной скорости, все больше мимо - мой мозг силился поспеть, но быстро сдался. И вдруг колокол зазвонил начало мессы.

Я уже представила, как наша тетя говорит: "Куда? Колокол звонит для учителя!" Но она этого не сказала, а только перестала читать и в последний раз как-то особенно горько вздохнула.

- Вам сейчас выдадут бумагу о том, что курс вы прошли. У вас есть вопросы?

Вопросов не было. Она посмотрела на нас с тоской. Ничего-то мы не поняли, а ведь она старалась, и что теперь с нами будет. И сколько нас таких, безнадежных, через нее прошло. И долго еще этот жалеюще-осуждающий взгляд сверлил нам спины, пока мы шли за справками в секретариат.