Un, dos, tres,cuatro... / Раз, два, левой...

Вот интересно: в прошлом году 23 ноября был для меня обычным, будничным днем, а в этом – я не только знаю, что сегодня – День Военно-Морских Сил Мексики, но даже чувствую себя в некоторой степени причастной к этому празднику.

А все потому, что с некоторых пор я – страшно сказать – работаю на базе морской авиации! Как меня туда занесло понять сложно. Вернее, если конкретно разобраться в хронологии событий, то все просто: друг, который там работает, предложил вакансию преподавателя английского языка в двух школах при базе, я согласилась. Но если глобально задуматься, КАК я умудрилась пойти работать на военный объект, да еще и чужой страны, да еще и с моим-то невежеством в области рангов и уставов; Я, которая до этого людей в форме и при оружии видела, пожалуй, только на парадах девятого мая; вот если глобально над всем этим задуматься, то совершенно непонятно, как такое получилось.

Утром идешь на работу, еще темно, а на КПП тебе в лицо светит яркий прожектор, и в какой-то момент ты оказываешься в луче этого прожектора так, что тебя видно всем, а ты не видишь никого и ничего. Но к этому, наверное, не сложно привыкнуть. Разговаривая с караульным, можно, я думаю, привыкнуть просто разговаривать, не обращая внимания на его бронежилет, каску и автомат в руках. И к самолетам, взлетающим над головой, заглушая мои объяснения или ответ ученика, тоже, говорят, привыкают. И к сигналу тревоги, по которому надо бежать и строиться перед школой вместе с учениками (это если учебная эвакуация) или бежать и прятаться в учительской (это если учебная атака школы). Все эти и десятки других тонкостей жизни военной базы по отдельности еще ничего, но вот в комплексе усваиваются уже с трудом, и подозреваю, что вряд ли когда-нибудь мной окончательно усвоятся. Но как бы там ни было, эта работа совершенно точно внесла в мою жизнь новые краски: мексиканский колорит, помноженный на армейский – это очень интересная комбинация.

Несколько месяцев уже ношу форму, а все равно каждый раз удивляюсь своему отражению в зеркале. Правда, это не военная форма, а всего лишь «униформа гражданского преподавателя» (темно-синие брюки и белая блузка с гербом школы), но все равно ощущения противоречивые, потому что одеваться одинаково с другими людьми меня не заставляли со времен зеленого школьного пиджака. Вот так натяну с утра форму – на груди красуется надпись «На службе у Отечества» (и в моем случае лучше не задумываться, про какое отечество речь и как я ему служу) – и иду на работу, преподавать английский язык по-испански.

Сложно писать о работе на военном объекте – вдруг взболтну что лишнее, выдам ненароком какую-нибудь диспозицию или дислакацию или что-нибудь еще в этом роде. Но я думаю, что не раскрою никакой тайны, если расскажу, что на этой базе есть две школы: «Техническая Школа Авиамеханики», куда отправляют на повышение квалификации механиков с баз ВМС из разных частей страны, и «Школа Военных Медсестер», которая приравнивается к ВУЗу и принимает выпускников средних школ.

В обоих учебных заведениях английский входит в обязательную программу, как бы ученики тому ни сопротивлялись. Наши уроки обычно проходят в борьбе: в меньшей степени с глаголом to be и прочими грамматическими и лексическими нюансами, в большей – с ленью, отсутствием мотивации и – самое страшное – сном. Вопрос, который недавно поставил меня в тупик: «А что делают в российской школе, когда ученик засыпает?» Причем, не «если вдруг», а именно «когда». И в самом деле, что? Или я одна училась в школе, где ученик, во сне падающий лбом на учебник – картина невообразимая? А мои тут маршируют, отжимаются, поют и даже едят сухой чили, а коварный сон все равно подкрадывается и косит их, даже если мы занимаемся стоя, даже во время экзамена! И это будущие медики – ну что ж, пусть уж они лучше на моих уроках отоспятся за партой, чем потом в каком-нибудь военном госпитале за операционным столом.

Что до механиков – эти на уроках не спят, но говорить или хотя бы читать по-английски вряд ли когда-нибудь смогут. И не только потому, что они в основном в два раза старше будущих медсестер и медбратьев, но просто мой предмет, втиснутый между «Турбинными системами двигателей» и «Основами аэронавтики», им кажется совершенно бесполезной тратой времени. Впрочем, они, как люди военные, не спорят, и если «сверху» сказали –значит, будем speak English, пусть хотя бы и на уровне начальной школы, тем более, что многим из них не мешало бы туда вернуться. И это я не злорадствую, судите сами: для большинства стало окровением, что имена собственные пишутся с большой буквы, а в конце предложения ставится точка. По поводу фразы Tom reads a book (Том читает книгу) меня спросили, изменится ли форма глагола «читает», если вместо Тома подставить другое имя. Один мой знакомый посоветовал не использовать никакие имена, кроме Тома, в предложениях на экзамене, чтоб не усложнять ученикам задачу.

Как-то раз я объясняла одно грамматическое правило: мол, если слово заканчивается на гласную, то окончание будет такое-то, а если на согласную – такое-то. Ха, - хмыкнул один тип с последней парты, – Ну и как я узнаю, гласная там или согласная?!

И несмотря ни на что, у меня с механиками хорошие, даже дружеские отношения. Мы можем отлично поговорить «за жизнь», каждый урок они заваривают мне чашечку чая, помогают отнести в учителькую книги и тяжеленный магнитофон, а на мой день рождения - так вообще был шикарный торт, подарки и даже танцы. А вдруг чему-то – да и научатся??

К чему это я? Ну да, так ведь 23 ноября, день ВМС, мой отчасти профессиональный праздник, который я обязательно буду теперь всегда отмечать. Потому что, как бы ни было нам с глаголом to be тяжело и порой страшно, но все равно приятно, когда идешь по базе, и встречные курсанты, вытянувшись стрункой, салютуют (хоть по уставу и не должны). Наверное, надо пойти в какой-нибудь скверик и ждать там «однополчан»? А может в фонтане искупаться? Или это на День Десантника??...

Historias Espeluznantes / Страшилки

Сегодня в Мекскике отмечают День Мертвых. Я уже писала об этом празднике год назад, поэтому снова вдаваться в подробности этой странной традиции не стану. Но раз уж Хэллоуин и День Мертвых – это время, когда все только и говорят, что о привидениях, ведьмах, вампирах, и прочей нечести, то я решила воспользоваться моментом и рассказать пару историй на эту тему – потому что если не сейчас, то когда еще такое рассказывать?

Я много читала о том, что Мексика – совершенно особенная страна с повышенной паранормальной активностью. Здесь, якобы, находится некий земной разлом, и из него на поверхность выходит какая-то таинственная энергия, которая вроде бы стирает грань между нашим и потусторонним миром. И, кажется, этим же объясняют тот факт, что в Мексике регистрируют самое большое число встреч с НЛО в мире. А сколько загадочных существ населяет здешние леса! Тут и ведьмы с лешими, и неизвестные науке животные и прочие монстры типа чупакабры, и всевозможные духи, от которых только индейцы знают как спасаться.

Можно сказать, паранормальное здесь давно стало нормальным. В 2004 один полицейский из города Монтеррей подробно описал в своем рапорте, как на его патрульную машину напала летающая ведьма. В том же году несколько «светящихся объектов» преследовало военный самолет, после чего мексиканские вооруженные силы официально признали факт существования НЛО.

Словом, я бы не сказала, что мексиканцев совсем не пугает потустороннее и необъяснимое наукой, но при таком количестве информации и фактов, мне кажется, они научились воспринимать эти явления с любопытством, но спокойно и без паники.

Есть в Мексике, а точнее в южной ее части, легенда про неких существ под названием чанеке. Веракруз – как раз один из тех районов, где эти существа обитают. Чаще всего их описывают как невысоких человечков, карликов или детей с лицами старичков. Живут чанеке в лесах, горах и близ рек и известны своими проказами и злым нравом. Их любимая забава – запутать путешественника и заставить его заблудиться в лесу или в горах. А еще они часто крадут домашний скот или даже деревенских детишек. Некоторые племена индейцев особенно боятся чанеке, считая, что те могут украсть человеческую душу, и если вовремя не соврешить особый обряд возвращения души, то человек умирает. Поэтому индейцы носят специальные амулеты от чанеке, а детям одевают одежду задом наперед – такая вот мера предосторожности.

Но не только индейцы страдают от зловредных карликов. Мне уже не раз доводилось слышать истории про них, что называется, из первых уст. Например, однажды Викторов дедушка, проезжая поздно вечером мимо леса, увидел, как из чащи ему навстречу вышел невысокий абсолютно голый человечек – на расстоянии из-за маленького роста он принял его за ребенка, уже предположил, что тот заблудился и хотел было оказать помощь, но «ребенок» постоял немного и, рассмеявшись, скрылся в лесной чаще. А один двоюродный брат Виктора рассказывал, что у него с ранчо как-то раз пропала лошадь. Он нашел ее на следующий день в лесу, вся грива и хвост лошадки были заплетены в сотни мелких косичек. И хотя обеим историям при желании, наверное, можно найти и более логичные объяснения, для местных первое, что приходит на ум – проделки чанеке.

Еще один известный в Мексике персонаж – Плакальщица. По легенде молодая женщина по имени Мария утопила своих детей, чтобы начать новую жизнь со своим любовником, но тот бросил ее, и безутешная женщина покончила с собой. На небесах, у врат в рай на вопрос «Где твои дети?» она соврала, что не знает. За это Господь вернул ее на землю, искать своих детей. Плакальщица, приговоренная к вечному скитанию по земле, появляется в разных частях Мексики возле рек и пронзительно кричит «Ааааай, дети мои!» И все бы ничего, легенда как легенда, если бы однажды душераздирающий вопль этой женщины не услышал собственными ушами мой муж...

Может быть, у мексиканцев просто очень богатое воображение?

Напоследок, городская веракрузская легенда: есть в городе один детский парк, построенный напротив кладбища. Говорят, территория парка тоже раньше принадлежала кладбищу, а еще говорят, что это был не просто кусок земли, но и захоронения там тоже уже имелись. Вот уже лет 40 как в этом парке происходят странные вещи, якобы души потревоженных умерших не дают детишкам спокойно играть на каруселях и в песочницах, да и городские власти не помогают – поставили в парке статуи Белоснежки и семи гномов, такие страшные, что, прямо скажем, никаких приведений не надо – дети начинают плакать уже при виде этих сказочных «монстров».

И вот темной-темной ночью съемочная группа одной телекомпании отправилась в темный-темный парк напротив темного-темного кладбища, чтобы убедиться, правда ли что по ночам статуи гномиков и Белоснежки оживают....